- Баба Феня скоро придет?
Удивленный взгляд, пожевывание вялыми губами. Дескать, откуда знать, появится - сам услышишь. И не только ты один - весь под"езд.
- Скажите, Пахом Сергеевич, у вас случайно не сохранились афишки о конкурсе красоты?
- О чем?... это самое... То-то оно... не знаю... Возвернется... она-то... Феня - знает...
Постепенно я привык к манере старика излагать свои мысли. Если выбросить "это самое" и "то-то оно", плюс полдюжины таких же ничего не говорящих словосочетаний, вполне можно разобраться. Ведь понял же я его информацию о судьбе коллекции орденов погибшего дипломата
- Все же посмотрите, вдруг найдется.
Дед Пахом согласно кивнул и зашаркал в свои комнаты. Поскольку он выразительно прикрыл за собой дверь - вход туда воспрещен. А мне страшно захотелось поглядеть тайник, в котором Сидоровы держат свои бумаги. Может быть именно там лежит, якобы, утерянный альбом с фотоотпечатками злополучной коллекции, лежащей в несуществующем фундаменте.
Ничего непонятного - обычное любопытство.
Прошло пять минут... десять. Наконец, старик появился в коридоре. На вытянутой руке с торжествующим видом несет афишку. Даже шаркает подошвами тапочек меньше, даже согнутая спина распрямилась.
- Вот она... это самое... лежит... то-то и так... в шкафчике... Старуха... язви ее в это самое... спрятала.
Я выхватил из руки деда афишку, торопливо поблагодарил его и понес добычу в свою берлогу.
Ага, вот оно! Внизу под об"явлением о конкурсе крупным шрифтом напечатанно: спонсор конкурса - фирма "Богатырь".
Через полчаса я расхаживал возле под"езда, в котором располагается офис фирмы. Ходил и прокручивал в голове предстоящую беседу с президентом.
Задача предстоит нелегкая: не дай Бог вызвать минимальное подозрение, которое мгновенно развалит построенный мною карточный домик. Придется мешать ложь и правду, желаемое и действительное, сбить для мужика с белой отметиной на голове адский коктейль, вкусный и отравленный, одновременно.
Голобедрая секретарша, оценивающе оглядела незванного посетителя. Будто просветила рентгеновскими лучами. Останется шеф недоволен неразрешенным визитом - вылетишь с работы. Сейчас претенденток на высокооплачиваемое место хоть пруд пруди.
- Прошу представиться.
- Бодров Павел Игнатьевич, писатель... Год и место рождения не обязательно?
Девица испустила пробный смешок. На всякий случай. Писателей в России не так уж много, обижать их не стоит, шеф не похвалит.
- Не обязательно... Изложите вкратце цель вашего визита...
Фигушки, использовал я любимое выражение Машеньки, фигушки тебе, голоногая красотка!... Почему только голоногая? Девушка оголена и сверху, и снизу, и с боков. Наверно, изнутри - тоже.
- Хочу узнать, в каком магазине он подбирает для фирмы таких, как вы, красавиц.
Комплимент истерт, потрачен молью, но ничего лучшего я не придумал. Времени не было. Секретарша изобразила легкое смущение. Определить покраснела ли она невозможно - толстый слой румян, белил и еще черт знает чего надежно укрыл естественные эмоции.
- Спасибо. Тронута... Сейчас доложу. Присядьте, пожалуйста.
Я развалился в мягком кресле. Нашел на столе экземпляр газеты "Дремовские посиделки", изобразил читающего лоха. Ибо увлекаться подобным малос"едобным чтивом может только лох. Девица скользнула в кабинетную дверь.
Из повести в повесть, из романа в роман переходят у меня секретарши. Чернявые и блондинистые, огненно-рыжие и пегие, но неизменно кокетливые, освобожденные от "лишней" одежды. Как правило, они несут дополнительную сюжетную нагрузку. Бывает - основную. Но все легко поддаются сексуальным сооблазнам, вступают в постельные контакты и с босом, и с его друзьями.
Откуда у меня такой злобное отношение к слабому полу? К Надин, которая мечтает нырнуть под перспективного холостяка, к бабе Фене, которая меня подкармливает, к бывшей супруге, которую продолжаю любить, к тем же секретаршам, многие из которых - честные, невинные девушки?
Впрочем, сейчас не время для копания в своей душе. Дай Бог, расколоть спонсора.
- Господин Бодров, прошу...
Девица стоит возле раскрытой настежь двери, широко улыбаясь, приветливо показывая ручкой, куда именно она просит меня пожаловать. Видимо, босс, услышав знакомую фамилию, поощрил сообразительную секретаршу отеческим поцелуем в щечку. Или ласковым похлопыванием по тугому задку.
Кабинет президента фирмы напоминает антикварный магазин в миниатюре. Что только здесь не натолкано: старинная мебель и торшеры, горки с хрусталем и фаянсом, прекрасные ковры, вывезенные из среднеазиатских республик, старинные светильники и гробообразный письменый стол-мастодонт. По стенам развешаны такие же древние картины. Я не специалист в области живописи, но готов положить голову на плаху - ни одной копии. Одни подлинники, стоящие немалых денег.
- Проходите, Павел Игнатьевич, присаживайтесь.
Я остолбенел, превратился в один из экспонатом выставленного антиквариата. Впору щипать себя, шептать колдовские заклинания. Чур меня!
Из-за стола-мастодонта навстречу ко мне катился толстый мужчина средних лет. Катился потому, что он был какой-то круглый: круглая лысая голова, круглый животик, круглый зад. Даже ноги, короткие и толстые, тоже казались круглыми.
И - ни следа приметной проседи.
Впрочем, это ни о чем не говорит. У президента фирмы - достаточное количество сотрудников, выступающих от его имени. В том числе, и по вопросам организации и проведения конкурса красоты. Один из них - искомый мужик с белой отметиной в прическе. Его-то и предстоит вычислить, познакомиться, разговорить... Дальнейшее - по обстоятельствам.
- Вы - президент фирмы?
Толстячок широко улыбнулся, округлив и без того округлые губы. Кажется, предстоящая беседа с местной знаменитостью представляется ему процессом приобретения очередного предмета старины.
- Представьте себе, да. Могу представиться: Ефремов Иван Петрович. Как видите, чистокровный русачок, без примесей... Присаживайтесь... Нет,не сюда, - в корне пресек он мою попытку приземлиться рядом с приставным столиком. Взял под руку и сопроводил к двум креслам, охраняющим покой треугольного карлика, уведенного из какого-нибудь музея.
Бутылка коньяка, рюмки, фужеры, фрукты, минералка - обязательный джентльменчский набор любого уважающего себя бизнесмена. Посредине красуется букет роз, пышных, сбрызнутых каплями воды.
Обстановка доверительной беседы. Президент фирмы явно переборщил - он принимал не коллегу по бизнесу и не конкурента, которого необходимо подпоить и обвести вокруг пальца. Для рядового посетителя подобный прием выглядит, по крайней мере, глупо.
Сейчас мне не до угощения и легкой беседы с гостепримным хозяином. Я пришел сюда работать! Пусть это звучит несколько высокопарно, но для меня расследование исчезновения Верочки - самая настоящая работа.
Я ладонью закрыл рюмку. Будто оберегал ее от соприкосновения с горлышком бутылки. Взял персик, отгядел его, прикусил.
- Скажите, вы выступали в качестве спонсора конкурса красоты?
Ефремов благодушно улыбнулся. Похоже, он, как и все нормальные люди, не чурается заслуженных или незаслуженных комплиментов, для него слава напоминает распечатанную плитку шоколада, которым так приятно полакомиться.
- Приходится... Знаете, в наш скорбный век социальных потрясений...
И покатились до тошноты приевшиеся обкатанные кругляши слов, которые ни в голове, ни в душе не оставляют следов. Но среди этой непременной шелухи были и некоторые здравые мысли. Единственно, что владеет сердцами людей - красота. Она необходима больше хлеба и молока, ибо без нее неизбежная гибель. Вот и решил преуспевающий предприниматель "подкормить" эту самую красоту, не дать ей завянуть.