- Прошу, располагайтесь, сейчас придет хозяйка. Полистайте альбомы с фотокарточками наших массажисток. А вы, - кокетливо улыбнулась красотка симпатичному телохранителю, - можете отдохнуть в холле. Ребята угостят вас коньячком...
Семен нерешительно переступил с ноги на ногу. С одной стороны, его, как любого нормального мужика, тянуло испробовать обещанный коньяк. С другой - как оставить порученного его охране наивного писателя? Если с ним что-нибудь случится, босс не помилует.
- Ну, что же ты медлишь? Посиди, отдохни, - разрешил я. - Мы недолго.
Парень кивнул и молча ушел в холл.
Судя по всему, пока его вмешательство не требуется, разговор деловой и спокойный. И все же тревожное чувство грозящей опасности зародилось в моей груди и перебралось в живот. Одного телохранителя я лишился.
О многом довелось мне писать - в моих произведениях подробно обрисованы офисы разных предпринимателей, прорабки на стройках, клубы и санатории, отделения милиции и шикарные квартиры "новых русских". А вот дом терпимости никогда не фигурировал ни в одной моей книге.
Может быть, доведется создавать роман о проститутках, обслуживающих мужчин разных возрастов и наклоностей. Не мешает воспользоваться случаем и изучить обстановку, так сказать, изнутри.
Пока Гулькин, отчаянно зевая и поругиваясь, прятался за развернутой газетой я прогуливался по комнате, рассматривая каждую мелочь. Начиная с мебели и кончая развешанными картинами, основа которых - обнаженное женское тело. Во всевозможных позах, которые даже в дурном сне приличному человеку не приснятся.
На низком журнальном столике разложены альбомы. Точно так, как раньше в парикмахерских и поликлинниках. Вот только не то содержание. Ибо страницы буквально забиты все теми же голыми девушками. Одна страница - одна девушка. Сидя, лежа на спине, на боку, с руками,закинутыми за голову либо обнимающими бедра. Бесстыдно раздвинув ноги или наоборот - плотно сжав колени.
Здесь же - прейскурант. Цены за час, три часа, ночь, день интимного общения. В комнате, в сауне, в бассейне, в постели. С бутылками коньяка, вина, водки. Все расписано до тонкостей, до деталей.
На душе муторно, будто туда впрыснули грязную струю тошнотворного раствора, для удаления которого потребуется немало времени. Неужели посетители борделя изучают эту мерзость, роняют жадные слюни, мысленно пересчитывают деньги в пухлых бумажниках? А потом, облюбовав "массажистку" удаляются с ней в ее комнату, торопливо сбросив одежду, принимаются за дело...
Господи, как же им не противно! Одно дело любить женщину, совсем другое - пользовать ее. Как жеребец пользует кобылу, бык - корову. Но там мать-природа заставляет: ради воспроизводства, ради продолжения рода. А что заставляет клиентов дома терпимости? Скорей всего, отвратное желание получить удовольствие, выбросить накопившуюся сперму.
Я отбросил на край стола красочные альбомы, сел в стороне. Гулькин немедленно занял мое место. Забыв про сон, рассматривает цветные фотокарточки, ухмыляется.
Наконец, появилась хозяйка заведения. Как я и ожидал, "габаритная" дама с пышными формами и презлыми глазами. По лицу блуждает приторная улыбка. Полные руки оглаживают высоко взбитую прическу. Длинное платье маскирует ноги-тумбы. Вплыла в приемную наподобии грузной яхты, расцвеченной праздничными флажками. Вернее сказать, боевого корабля: крейсера или эсминца, я не силен в военно-морской терминологии.
- Здравствуйте, господа. Спасибо за внимание к моему заведению. Тронута.
Говорит, будто стреляет одиночными выстрелами по развешанным мишеням. Не сомневаясь в том, что пули лягут точно в десятку.
Гулькин оторвался от изучения альбомов и с интересом оглядел солидные формы дамы. Словно приценился к товару, побывавшему в употреблении. Он было открыл рот для того, чтобы изложить цель визита, но я поспешно перехватил инициативу. Когда наступит время более активных действий, дам сыщику слово.
- Мы хотели бы побеседовать с одной из ваших девушек. Верочкой Гнесиной.
Глазки дамы еще больше с"узились, улыбка сползла с ее лица, будто мои слова смыли искусно наложенный грим. Хозяйка превратилась в типичную Бабу-Ягу. Разве только не хватает двух выступающих зубов да клюки под боком.
- Верочка - не массажистка, она - гостья. Выберите другую, более умелую. Правда, сейчас многие из них отдыхают. Сами должны понимать, массаж - утомительная работа. Девочки так устают, так устают, что им нужен отдых. Через день. Как не говорите, больные мужчины требуют повышенного внимания. Массаж общий, лечебный, позвоночника, плеч, живота, конечностей все это дается непросто. Требует затрат сил и нервов. Зато - несомненный результат. Положительный.
Ну, что касается массажных дел - могла бы не детализировать. Нам с Гулькиным отлично известно что и как "лечат" девицы в подобных заведениях, какие методы "массажа" используют. Меня поразила фраза: "она - гостья". Как похищенная девчонка вдруг превратилась в гостью?
Опередив открывшего рот Гулькина, я перебил разговорившуюся дамочку.
- Как это гостья? Она что сама пришла или ее привезли? Если привезли, то кто?
- Видите ли, - замялась владелица "клиники массажа". - Я не имею права...
- Имеете! - громыхнул сыщик, приготовив мобильник. - Сейчас вызову оперативников - сразу заговорите!
Наивная угроза, как это можно было предвидеть, не испугала. Накрашенные губы искривились в насмешливой улыбочке. Вполне возможно, что разворотливая бандерша подкармливает и милицию и уголовный розыск, построила себе этакую надежную "крышу".
- Ладно, - нехотя согласился я. - Можете ничего не об"яснять, и без вас все узнаем. Только поговорим с вашими "массажистками".
- Я уже сказала: отдыхают, - воспрянула духом дамочка. - Правда, не все, но те, кто не спит - работают.
- Как же вы при таких порядкх сводите концы с концами?
- Ох, и не говорите! Одно только содержание персонала заведения обходится баснословно дорого. Наряды, кремы, косметика, белье, повышенное питание, то да се. Поэтому стоимость сеансов массажа не всем по карману.
Довольно грубый намек: платите по прейскуратну и беседуйте с выбранной девкой сколько хотите. В соответствии с прейскурантом и вашим кошельком.
- Мы пришли не массажироваться, - не выдержал предписанного мною слишком продолжительного молчания Федор. - Нам нужно побеседовать с девицей и мы побеседуем. Если даже для этого придется вызывать милицию. Причины на лицо, - показал он на столик с альбомами.
Я невольно посмотрел туда же и обомлел. Никаких альбомов - одни газеты и журналы вполне невинного содержания. Волшебство да и только! Ловкие люди работают в бордели, вполне заслуживают получаемой немалой зарплаты. Кто умудрился спрятать компромат, заменив альбомы безобидным чтивом? Скорей всего, администраторша. Больше некому.
Хозяйка победно улыбнулась.
- Что вы имеете в виду? Какая там милиция... Впрочем, если у вас есть необходимость пообщаться с девочкой - ради Бога. Мне скрывать нечего. Только прошу учесть, она - святая невинность, очень ранима... Ксана, будь добра, пригласи Верочку. Мы с ней поговорим...
"Мы" выделенно жирным "шрифтом". Дескать, переговоры - только в моем присутствии. В противном случае вызывайте милицию, службу госбезопасности, таможенников, налоговиков - кого хотите. Лицензия - на стене, альбомы исчезли, проститутки слова лишнего не скажут.
Администраторша, понимающе улыбнувшись, скрылась за бархатной портьерой.
Из другой двери, скорей всего, ведущей во внутрение покои, вышел отдувающийся толстяк. Видимо, помассажировали его на славу, еле шевелит ножками. На ходу вынимая из внутреннего кармана пиджака толстый бумажник, направился к хозяйке. Та расплылась в подобострастной улыбке, смахивающей на оскал голодного волка.
- Как чувствуете? Как перенесли сеанс лечебного массажа?
При слове "лечебного" - многозначительный взгляд в нашу сторону. Вот, мол, видите, как у меня поставлено дело по лечению больных! Не вздумайте вмешивать милицию - все равно ничего не получится.