– Ник стреляй по всем сторонам в центры!
Раздались три выстрела. Дверь так и не открывалась. Они присели на корточки. Шипы начинали прижимать их к полу. А Переходов все рассматривал решетку.
– Блять, – сказал Стас, – ублюдки. Остановите ее.
Раздался выстрел.
Переходов смотрел вверх. Решетка замерла…
– Что? – спросил Стас, оглядываясь.
– Я ее разнес, – ответил Переходов. Он указал на крепление в дальнем углу над дверью. Там был механический ролик, который опускал шипы. Николай выстрелил в него, он хорошо стрелял. После этого конструкцию заклинило.
– Давай, Ник, – сказал Шергин, – Переходов молодец.
Ник начал стрелять по двери, пока она не превратилась в требуху. Каждый его выстрел разносил часть дверного полотна, и они увидели свет позади нее.
Глава 20. Финал
Пройдя через изрешеченную дверь никто из ребят, конечно, не догадывался о том, что ждет их дальше. Никто и не думал, какое испытание затеяли для них эти извращенцы.
– Такое было в «Пиле» – сказал Алексей.
– Где? – спросил Стас.
– Фильм такой «Пила» был, – ответил Алесей перешагивая порог.
– И про что? – уточнял Стас.
– Там один человек делал ловушки для других, в которых им приходилось переосмыслить свою жизнь и решить, чем пожертвовать, чтобы выбраться.
– И чем они жертвовали? – спросил уже Ник, идущий впереди всех. Он еще не понимал куда они попали.
– Вы, что не видели? – удивился Алексей.
В ответ ему все трое одновременно мотнули головами.
– Ну кто-то частью тела, а кто-то другими людьми, – продолжил он.
Сразу после этих слов очередная яркая вспышка осветила помещение, в которое они вошли. Стало видно, что слева сидит привязанная к креслу женщина, лет сорока, а справа на небольшой сцене рок-группа из карликов играет какую-то песню, шум от которой сразу заглушил все вокруг.
Карлики играли рок. Они были татуированы, и одеты как панки. Музыка шумела и ревела. Атмосфера была ужасающей. Вокруг них, на небольшой сцене, вспыхивал огонь. Четыре карлика: барабанщик, гитарист, вокалист и клавишник – очень хорошо играли.
Все кроме Стаса смотрели в их сторону. Стас смотрел на Людмилу – женщину привязанную слева от них. Он узнал ее – по сводкам несколько недель назад она пропала, и ее не могли найти. Одинокая женщина, без друзей и родных. Вряд ли кто-то сильно скучал по ней, но тем не менее она – живой человек. Стас хотел подойти к ней, но перед ребятами появился толстый священник с кадилом. Он шел прямо на них.
Ник направил на него оружие.
– Стой, – сказал ему Стас.
– Что он хочет? – удивился Алексей. Он уже разглядел, что карлики прикованы цепями за ноги и не смогут убежать со сцены. Пламя вспыхивавшее вокруг них стало постепенно разгораться все сильнее и больше не потухало. Еще немного и карлики начали бы жариться. Они не понимали этого, и концерт пока что продолжался.
– Сын мой, – сказал священник Нику, – я пришел пОмОчь вам, – В руках батюшки покачивалось кадило, которое дымило издавая зловонный запах, вызывавший отвращение, а не веру во что-то светлое.
– Вам, дети мОи, надО спОсти сегодня – четыре карлика сгОрят на этой сцене или Одна, никОму не нужная женщина. Я мОгу пОмОчь, только сказав, что пОзади меня есть платформа, она пОдает газ в ОгОнь, гОрящий на сцене. А пОзади Людмилы – дочери мОей – есть четыре цепи.
В это же мгновенье цепи за спиной Людмилы расправились и натянулись – стул из-под нее вылетел. Она оказалась прикованной цепями за руки и за ноги, подвешена как звезда.
– И если каждый из вас пОтянет по Одной цепи, вы спасете ее, – продолжал священник, явно «Окая» во время произношения слов, – если встанете на платформу, то газ перекроется и музыканты, кстати Австрийские, спасутся.
– А если я пристрелю тебя? – спросил Ник.
– ТОгда Они умрут, – священник показал на внезапно вспыхнувший позади ребят монитор, который до этого скрывался в темноте. На нем были Лейла и Тимоти, которые все также сидели связанные в том металлическом капкане.
– Ублюдок! – заорал Ник.
– Я вас всех перебью, – срывался Стас.
Но никто из ребят не осмелился выстрелить. А священник провернулся в танце вокруг своей оси и приплясывая стал удаляться туда же, откуда пришел.
– Время, дети мОи, пОшлО, – сказал он снова с акцентом на «О».
Под сценой появился таймер, отсчитывающий минуту. Пламя стало гореть все сильнее. Карлики уже не играли и не пели. Им становилось горячо и неприятно.
– И что делать? – спросил Переходов.
– Вы с Ником идите на платформу, перекрывайте газ, а мы с Лёшей спасем Людмилу.
Цепи начали растягиваться в стороны, ее тело натянуло, как струну. Ник и Переходов наступили на платформу, но газ не прекращал идти – их массы не хватало, чтобы перевесить ее.