Семенов вошел в кабинет, обставленный в старом дворянском стиле из всего того, что удалось найти истинно русского, вообще европейского, в Харбине. Просторный, с двух сторон завершающийся большими полукруглыми лоджиями, он уже по существу был превращен в музей атамана Семенова, экспонаты которого виднелись везде: вывешенными на стенах, выставленными на полках шкафов, которые по идее должны были бы заполняться книгами; на трех П-образно поставленных столах, на каждом из которых царила статуэтка одного из кумиров: Наполеона, Колчака, недавно подаренная ему фюрером русских фашистов Родзаевским, Гитлера.
Впрочем, все трое пылились здесь лишь до той поры, пока появится статуэтка атамана Семенова. Генерал уже заказал ее одному местному скульптору из русских, что прибыли в Маньчжурию еще полвека назад. Он и сейчас старался никого не впускать в свой кабинет-музей, – для приемов у него был другой, рабочий, на первом этаже, – тогда же путь сюда вообще будет заказан кому бы то ни было.
Когда вернемся в Россию, прикажу, чтобы этот кабинет, как он есть, перевезли в Читу, решил Семенов, садясь в удобное, обшитое зеленым бархатом, кресло. Именно в Читу, а не в заезженный, превращенный в сонмище Петербург, а уж тем более – в развращенную большевиками Москву.
Пусть для кого-то Чита кажется забытой богом и людьми провинцией. Но именно этот город будет объявлен когда-то колыбелью семеновского движения. «Семеновского освободительного, – уточнил генерал, – движения». Колыбелью и столицей. Она же станет и первым городом, который он изберет для ставки, когда его войска начнут новый поход в Россию.
«Даже если не удастся продвинуться к Уралу, – взглянул он на карту, – создам Забайкальскую Русь – Даурию. Только так: Русь-Даурию».
Генерал склонился над картой и взглядом очертил территорию, которая, по его замыслу, должна составить страну Даурию. Получалась огромная природная крепость, рубежи которой на Севере вырисовывались непреодолимым рубежом Байкала; Становым хребтом и отрогами Восточного Саяна – на востоке и западе; с тылами в виде границ с Монголией и Китаем – на юге.
А ведь это идея! Поднять забайкальское казачество. Сформировать летучие отряды из бурятских, тувинских и монгольских ополченцев. Создать сеть фортов на перевалах и равнинных проходах. Сам Господь Бог перстом своим указывает ему на эту землю обетованную.
Если бы в свое время он указал на нее адмиралу Колчаку и тот увел войска за Сибирское море, да хорошенько укрепился – свободная забайкальская Россия могла бы держаться до сих пор. Однако Верховного правителя обуревала иная идея: непременно владеть всем огромным пространством от Урала до Тихого океана. Только так: от Урала до океана. Но это оказалось невозможным. Непомерные расстояния, дъявольские морозы при абсолютном сибирском бездорожье; красные партизаны на коммуникациях и постоянно натравливаемые на казаков шайки аборигенов.
Нет, удержать это пространство силами, которыми обладал тогда сухопутный вице-адмирал, было просто невозможно. Не говоря уже о том, что представления о тактике и стратегии борьбы на сухопутных фронтах у мореплавателя Колчака были весьма приблизительными, а порой и странными. Ну да не об этом сейчас… Тем более что ведь был период, когда фактическим правителем всей Сибири оставался он, генерал-лейтенант Семенов. Но и ему тоже не приходила тогда в голову идея использовать природную забайкальскую крепость.
Атаман оторвался от карты и перевел взгляд на покоящийся в золоченой рамке, – наподобие тех, в которые обычно заключались семейные фотографии, – приказ Колчака о передаче всей власти в Сибири генералу Семенову, изданный им 4 января 1920 года.
«…Ввиду предрешения мною вопроса о передаче Верховной Всероссийской власти Главнокомандующему вооруженными силами Юга России генерал-лейтенанту Деникину, – говорилось в нем, – впредь до получения его указаний, в целях сохранения на нашей Российской Восточной Окраине оплота Государственности на началах неразрывного единства всей России, предоставляло Главнокомандующему вооруженными силами Дальнего Востока и Иркутского военного округа генерал-лейтенанту атаману Семенову всю полноту военной и гражданской власти на всей территории Российской Восточной Окраины. Поручить генерал-лейтенанту атаману Семенову образовать органы государственного управления в пределах распространения его полноты власти. Верховный правитель адмирал Колчак».
«…Впредь до получения указаний». Но указаний Деникина не последовало. Значит, приказа Верховного правителя никто не отменял и не изменял. Он действителен до сего дня, утверждая и узаконивая его в титуле Главнокомандующего и праве на всю полноту власти в Российской Восточной Окраине. И все же…