— Ладно, — пообещал Костя.
— Вот и хорошо.
Они уже дошли до метро. Костя начал спускаться по лестнице, а отец повернул к ларьку с сигаретами. Польщенный откровенностью отца, Костя, уже только спустившись в переход, сообразил, что неплохо бы было прямо сейчас спросить отца и про все остальное. Скажем, про ключи от кабинета физики. Не давал ли он их кому-нибудь? Пора бы рассказать отцу и о записке с его инициалами… С досады хлопнув себя по лбу, Костя повернул назад.
Отец стоял, прислонившись к ларьку плечом, и прикуривал. Он внимательно и беспокойно всматривался вдаль. Костя проследил взгляд отца. Он смотрел в сторону Битцевского лесопарка. Мимо шли люди, у крайнего к лесу дома кто-то копался в моторе своего автомобиля. И вдруг Костя понял, куда смотрит отец.
На самой опушке, прислонившись к сосне, стоял высокий широкоплечий мужчина, курил и тоже смотрел в сторону метро. Отец оттолкнулся от ларька и быстро пошел к дому. Мужчина тоже сразу отошел от дерева и скрылся в лесу.
Не все, совсем не все было в порядке. И сам отец знал об этом. Вот тебе и полная откровенность.
Расстроенный и теперь еще больше взволнованный Костя побежал в метро.
В клубе скаутов "Пеликан" царило веселье. Сема даже сбегал к метро за тортом. Второе подряд занятие пропадало. Но не зря, ведь в гости зашел Саша Губин.
— Нет, ты гад, Санек, — говорил Серега Лыков, глядя на друга влюбленными глазами. — Обещал весь август у нас провести, а самого в Узорове с июня не было.
— Забросил дачу, забросил. И про нас забыл, — поддерживал Сема.
Саша лениво отшучивался и прихлебывал знаменитый. Семин чаек, правда, не из самовара, но заваренный фирменным Семиным способом.
— Зря ты с нами в Карелию не поехал, — продолжал Лыка.
— Мне Женька по телефону говорил, что вас там чуть всех не перестреляли.
— Было и такое, — соглашался Сема, — но больше было хорошего. А тебя нам в те дни вот так не хватало, — он полоснул по горлу ребром ладони.
— А этот новенький ваш, самый младший, Костя, что ли? Как он там, в походе, ничего себя вел? — спросил Саша.
— Ты про Кострова? Костян — мужик! Все там молодцом оказались. Даже Наташка.
— Почему даже?! — вскинулась та со своего места.
— Потому что слабый пол, ни по чему другому, — успокоил ее Сема. — Я говорю, все молодцом, но Костя — это мужик.
В это время дверь клуба со скрежетом распахнулась, и — На пороге появился тот, кого только что назвали настоящим мужиком. Выглядел он неважно.
— О, легок на помине! — весело крикнула Наташка.
— Проходи, Костян, садись, — Сема позвал его к столу. — У нас сегодня гости. Знакомься: Саша Губин.
Костя было открыл рот, но вовремя заметил палец, который Саша предостерегающе приставил к губам.
— Костя Костров, — отрекомендовался и он.
— Ты бы рассказал Сашке о твоих злоключениях, — предложил Сема, — ты же слышал, он у нас знаменитый сыщик. Правда, в прошлом, — Сема строго глянул на Сашку. — Но у него отец — детектив-профессионал. Он помочь может.
Саша молча улыбался, глядя на Костю.
— Что уж я все еще раз повторять буду, лучше уж один на один после клуба, — смущенно пробормотал Костя.
— А что нового слышно? Не нашелся ваш Глобус? — спрашивал дальше Сема.
— Нет, не нашелся. Хуже всего, что отца побили.
— Кто? — Сема напрягся. Все перестали улыбаться. А Машка, как заметил Костя, с самого начала хранила не свойственную ей серьезность.
— Те, кого нанял отец Глобуса. Мне папа сам рассказал сегодня. И следят за ним, я видел.
— Ну это, может, и милиция, — беззаботно махнул рукой Сема. — Я думаю, все обойдется.
Костя не стал вываливать остальные новости. И этого хватило для разговоров, в которых прошло все заседание клуба. Главное он приберег для Губина персонально.
Когда все ребята уже оделись и вышли на улицу, Костю в дверях окликнул Сема. Сам он всегда уходил из клуба немного позже.
Костя вернулся.
— Ты не боись, Костян, — сказал, оставшись с ним наедине, Сема, — все у тебя в семье обойдется. Если что, мы поможем. Только до сих пор вмешиваться было рано. Я думал, что найдут твоего Глобуса быстро. Потому что и выкуп родители заплатить могут, и милиция какая-никакая, а работает. Так в конце концов и будет. А вот отца твоего мы, если что, прикроем. Это я тебе обещаю. Не волнуйся.