Охранник пропустил их беспрекословно. Костя оживился: полдела было сделано.
Дуб у Сашки получился классный. Сказочный. И дупло в нем было такое, какое бывает у вековых деревьев. Посредине ствола, черное, большое. Сашка так умело положил тени, что в дупло хотелось запустить руку.
Костя по достоинству оценил работу, Сашка остался доволен. Потом они вместе подвесили цепь. Получилось еще лучше. Только кота ученого и не хватало.
— Вжик котом будет, — открыл секрет Сашка.
— Жаль, я не увижу.
— Ну ты останься сейчас на репетицию и все увидишь, — подал неплохую мысль Сашка. — Хотя, конечно, это не то. На вечере будет лучше.
Сашка стал прибираться в мастерской, а Костя пошел как бы побродить по лицею. На самом деле он направился прямо к комнате охраны.
— Можно позвонить? — спросил он Аликанова и заглянул в комнату охранников.
— Пожалуйста, только недолго.
Костя подошел к телефону и набрал номер Саши Губина. Взгляд его тем временем шнырял по столу, отыскивая график дежурств. Этого чертового графика почему-то нигде не былр, а ведь должен быть, должен. Костя даже помнил, как он выглядел. В трубке раздались длинные телефонные гудки, и тут Костя понял, что график лежит под стеклом и накрыт журналом регистрации ключей. Гудки в трубке прервались, и он услышал голос Саши Губина.
— Алло.
— Сань, это я.
— Ты откуда?
— Из лицея, от охраны звоню.
— Ну? — после некоторого молчания спросил Губин.
— Я здесь еще задержусь, приезжай. Только прямо сейчас продиктуй мне, что обещал.
— Чего я обещал? — удивился Саша.
— Ага, спасибо, я сейчас запишу. Где же ручка?
Костя стал шарить по карманам, потом по столу, будто искал карандаш или ручку, заодно сдвинул журнал и открыл нужный ему график.
— Вот ручка, — Аликанов дал ему свою.
Костя вытащил из кармана какой-то листок, положил его на столе рядом с графиком и приготовился записывать.
— Диктуй, — сказал он в трубку.
— Ты там не переиграй, Шарапов, — услышал он от Сашки Губина. — Поаккуратнее.
— Ага, а дальше, — Костя записал на листок какие-то цифры.
— А дальше я выезжаю. Ты мне только дай сигнал, когда закончишь свой спектакль.
— Ага, — Костя еще записал какие-то цифры. — Повтори, пожалуйста.
— Выражаю тебе благодарность от лица всех внутренних органов за смелость и находчивость.
— Спасибо, — Костя еще что-то записал. — Ну пока, увидимся.
Он повесил трубку, отдал ручку Аликанову, поблагодарил и вышел. "По-моему, я гений", — решил он про себя.
Больше ему в лицее делать было нечего. Неожиданно он почувствовал, что очень устал. Странно. Раньше с утра он никогда не чувствовал усталости. А может быть, это и не усталость вовсе. Просто так подействовала музыка, доносившаяся из актового зала, который в лицее почему-то называли "Белым*. Кто-то тихо, печально и очень красиво играл на скрипке. Что-то из классики, конечно, но Костя не знал что. Он никогда не увлекался классической музыкой. Ему стало интересно. Кто это у них в лицее такой Паганини?
Дверь в Белый зал была приоткрыта, и Костя тихонько просунул туда голову.
На поставленных полукругом стульях в полном молчании с серьезными лицами сидели Елена Михайловна и участники будущего представления. На сцене, вполоборота к Косте, стояла Машка. Он не видел ее лица, а только одно ухо. Ее правый локоть плавно скользил в воздухе, чуть поднимаясь и опускаясь в унисон с чистыми волнами прекрасной музыки.
Играла она. Елена Михайловна заметила Костину физиономию и молча закрутила одной рукой, как бы овевая себя ветерком, затем она прижала палец к сомкнутым губам, а в конце концов показала ему кулак.
На языке Елены Михайловны это означало: "Давай, заходи, только тихо, а то убью".
Костя отрицательно покрутил головой. Здорово играла Машка, Костя и не подозревал, что она занимается музыкой. Только делать ему в Белом зале все равно нечего. Чего он будет смотреть недоделанный спектакль… Вот если бы он в нем участвовал, тогда другое дело. Ведь буквально каких-нибудь две-три минуты назад он открыл в себе актерские способности.
Костя вернулся в мастерскую и помог Сашке Чернецову окончить уборку. Времени оставалось хоть отбавляй. Губин приедет не раньше чем через час. Они встретятся около метро. Костя передаст ему информацию. Потом пойдет в клуб. Потом совершит вечернюю прогулку с Рутой, а то Элеонора Витольдовна последнее время сама пасет ее под окнами. Потом… Потом видно будет.