— Ма, ты академика Вишнякова, доктора филологических наук, знаешь?
— Я с ним работала однажды, — отвечает, — а что?
— Нам, — говорю, — по-русскому языку его статью прочитать задали.
— Что это, — удивляется мама, — совсем у вас в школе обалдели? Вишнякова только в институте проходят.
Я ей поясняю:
— Это для реферата, чтобы оценку в полугодии улучшить.
— А-а, тогда понятно. Только у меня его статей нет, а в Ленинку тебя не пустят.
Она до сих пор называет Российскую государственную библиотеку ее старым именем. а как ты думаешь,
— Жаль, — говорю, позвонить ему можно?
— Можно, — отвечает мама. — Только он в Москве не живет. Он живет в Новокузине на даче. Там целый академический поселок.
Это, думаю, как раз то, что мне надо. Взял карту Московской области, нашел там этот поселок и выяснил, как к нему добраться. И так мне не терпелось добить это дело, что я сразу же стал одеваться. Думаю: съезжу, все узнаю и вернусь сегодня же вечером.
Мама увидела, что я уже куртку напяливаю.
— Ты куда? Я говорю:
— К Светке, мы с ней сегодня в Макдоналдс пойти договорились.
— Деньги у тебя есть? — ничего не заподозрила мама.
Я говорю:
— Есть.
Тут еще Тамерлан в коридор вылез. Он всегда считает, что, если я одеваюсь, значит, с ним гулять собрался.
— Ма, — говорю, — выведи его вечером на пять минут, если задержусь. Вернусь, мы с ним как следует погуляем.
И ушел.
На вокзал приехал, билет купил, сразу сел в поезд; Еду — скучаю, нетерпение меня гложет. И в то же время думаю: "А найду ли я нужную дачу?* Это хорошо, если там на воротах таблички есть с фамилиями, а если нет? Не погорячился ли я? Но уж не поворачивать же.
Только я глаза поднял, прямо на меня идет Костя и рюкзак за собой тащит. Я уже думал: брежу. А он вдруг остановился, посмотрел на меня, как сумасшедший, и как крикнет на весь вагон:
— Губин!
Я ему рукой махнул: мол, вижу. А он со своим рюкзаком чуть ли не бежит.
— Губин! — кричит. — Я знаю, кто такой Вэ Вэ Ка!
Я ему тихо тогда сказал:
— Успокойся. Садись, — а сам на место рядом с собой показываю. Он плюхнулся, рюкзак под ноги заволок и, не обращая внимания на окружающих, свое продолжает.
— Это мать Глобуса — Вэ Вэ Ка. Ее зовут Ксения Валентиновна Вишнякова. Первые буквы если взять, как раз Вэ Вэ Ка получается, только наоборот. Она специально так подписалась, чтобы никто не догадался, А Глобус, наверное, знал.
Я огляделся вокруг. Все на нас смотрели, как на умалишенных, особенно на Костю. А он знай свое гнет и от волнения, что ли, все меня по фамилии кличет:
— Губин, надо назад ехать. Скорее все рассказать и найти Глобуса.
Я думаю, вот ведь возбудился мужик, даже не удивился, что меня в поезде встретил.
— Остынь, — говорю, — Костя. Успокойся. Меня послушай. То письмо Глобусу написал мужчина, а не женщина. Он о себе говорит в мужском роде.
Но Костя не унимался:
— Это она тоже специально сделала. Чтобы всех запутать!
Тут я тряхнул его маленько.
— Заткнись и слушай. Есть вариант получше. Я тебе его сейчас расскажу. Только пошли в тамбур выйдем, а то тебе сейчас вызовут психиатрическую помощь.
Он немного успокоился. Я взял его рюкзак, чтобы он больше не надрывался, и пошел в тамбур. Там и рассказал ему, кого я считаю автором злополучного письма. Вижу, он со мной согласен. Задумался, соображать начал и спрашивает:
— А куда мы едем?
— Туда и едем. Искать обитель этого Вэ Вэ Ка. Ты мне лучше скажи, как ты тут оказался. К деду, что ль, ехал?
Он кивнул и говорит поспешно:
— Только теперь я с тобой. Где он живет?
— А тебя, — спрашиваю, — дома потом не убьют?
— Какая разница, — ответил Костя.
— Тогда нам сходить.
Следующая остановка была в Перхушкове. Надо же такому случиться, что академик Вишняков поселился на той же линии, что и Костин дед. Просто мистика.
От Перхушкова до Новокузина ходит автобус. Мы с Костей быстро нашли его остановку, на ней сидели на скамейке люди, всего человек пять-шесть. Мы стали рядом. Тут одна бабка говорит другой:
— Когда, вы говорите, следующий будет?
— Должен быть в семь, а может и вообще не прийти. Автобус-то сломался, в парк уехал.
Мы с Костей переглянулись. Я тогда сразу решил взять машину. Две или три стояли рядом. И водители в них явно поджидали пассажиров. Но когда я спросил цену, то понял, что обратно мы можем и не вернуться, потому что всех моих денег едва хватало на один конец.