— Ну, что ж, — сказал сержант. — Все ясно. Я ухожу.
— Желаю успеха, — напутствовал его Керли.
— Спасибо, — ответил сержант. Сейчас он был почти приветлив, но почему-то эта приветливость вселяла меньше спокойствия, чем его резкость. — Вам тоже успеха в ловле рыбы. И в мытье посуды.
— Ты, идиот, — неистовствовал Пэкстон. — Зачем ты раздвигал занавески? Ты что, не видел, сколько на них пыли? Он наверняка понял, что их много дней никто не трогал.
— Казалось так странно, — возразил Керли, — горит свет, когда снаружи светло.
— Еще более странно выглядело то, как ты себя повел. — Пэкстон гневно посмотрел на Керли Бейтса. — И что это за представление с рыбной ловлей?
— Я просто немного поговорил.
— Я велел тебе молчать… Какую рыбу он упомянул?
— Спроси меня о чем-нибудь другом. Что-то золотое.
— Но ты сказал, что поймал ее, — заорал Пэкстон в новом приступе ярости. — Может быть, это рыба, которая водится в тысяче миль отсюда! Неужели тебе совсем нечем думать? Он просто выспрашивал тебя.
— Очевидно, я ничего не могу сделать как надо, — обиженно пробормотал Керли.
— Черт побери, как следует ничего… А потом о посуде. Он гневно передразнил Керли: «Так мы же в отпуске. Вот она и копится». Кто ты такой? Старуха, болтающая у забора на заднем дворе?
— Почему ты не оставишь меня в покое? — спросил Керли, то ли жалуясь, то ли сердясь. — Вечно ругаешь меня… А что плохого в грязной посуде?
— Плохо то, что… — Пэкстон невольно посмотрел на стол, и тут же замолчал, с шумом втянув воздух. — Плохого больше, чем болван вроде тебя может догадаться, — сказал он с внезапной злостью. — А ты видел поднос на столе?
— Конечно, я его там поставил. Я принес его вниз, когда мы…
— И его увидел фараон, — произнес Пэкстон чуть ли не про себя. — Отдельный поднос, накрытый на двоих…
— Да ладно, Пэкс, — сказал Керли, встревоженный его тоном. — Я не понял, я не подумал…
Пэкстон снова посмотрел на Керли. В его взгляде была ненависть. — Я мог бы вытащить пистолет и прикончить тебя здесь, сейчас.
— Оставь меня в покое! — визгливо закричал Керли, отступая назад. — Парень сказал, что так и произойдет.
Пэкстон стал наступать на него. — Что ты имеешь в виду, болван?
— Ты избавился от Дино, ведь так? А теперь ты стараешься избавиться от меня.
Огромным усилием воли Пэкстон овладел собой. На лбу у него внезапно выступил пот. Грег был прав — его команда распалась, и он не мог допустить, чтобы этот процесс продолжался еще хоть минуту. Его приводила в ужас мысль, что охваченный гневом, он может ударить Керли Бейтса, бить его, пока тот не потеряет сознание, даже застрелить его, как грозился. Если бы это случилось, он действительно остался бы один, игра была бы проиграна, и все пошло бы прахом.
Он сел и на какой-то миг закрыл лицо руками. Теперь все стало ясно — Керли Бейтс, единственный, кто с ним оставался, оказался полным идиотом.
Через минуту он сказал: — Прости меня Керли, забудь об этом.
— Ладно, — произнес Керли неуверенно, все еще чувствуя себя обиженным и напуганным.
— Забудь об этом, — повторил Пэкстон. — Нам надо все обдумать.
— Ты и вправду думаешь, что полицейский что-нибудь заметил?
— Может быть, и нет. — Пэкстону всем сердцем хотелось в это верить. — Этот поднос мог быть накрыт для нас с тобой… Но, так или иначе, нам надо действовать дальше. Нет смысла просто сидеть здесь. Тебе придется отправить второе письмо, как мы и планировали.
— Когда?
— Сегодня вечером.
— Ладно, — снова сказал Керли.
— Какой смысл ждать? Если полиция напала на наш след, мы скоро об этом узнаем. Если мы еще вне подозрений, то чем быстрее мы закончим дело, тем лучше. Чем дольше мы здесь останемся, тем больше внимания будем привлекать.
— Думаю, ты прав.
— Отправляйся лучше сегодня вечером, как только стемнеет. Возьми опять машину, поезжай на запад, в Кингстон, отправь письмо оттуда. — Пэкстон принялся обсуждать детали, а Керли его слушал. В заключение Пэкстон сказал: — Остались мы с тобой, Керли, вдвоем. Я немного вышел из себя. Забудь об этом, как я уже просил тебя. Мы сможем довести дело до конца, если приложим все усилия.
— Наверняка, Пэкс… Ты думаешь, что с полицией все в порядке?
— Не бери это в голову. — Пэкстону было важно подбодрить Керли. — Этот полицейский не показался мне очень уж умным… Подожди, еще две недели, и мы будем кутить в Южной Америке.
— Оле! — неуместно воскликнул Керли.
— Так и будет, Керли.
Наступила ночь. Занавески опять были задернуты, отгораживая дом от внешнего мира, хотя все еще слышался плеск и слабый шум реки, омывавшей фундамент старого дома. Снова трое сидели в гостиной, Грег и Эллен на софе, а Пэкстон наблюдал за ними из кресла, стоявшего напротив. Но в атмосфере комнаты уже что-то изменилось, нечто, чего он, как ни хотел, не мог не замечать: он оказался в меньшинстве — они все еще были вместе, а он был один… Он был один, далеко от всех, и в большой опасности.
Возможно, это чувство одиночества побудило его развязать Грега и Эллен и поднять их из подвала. Хотя он все еще был тюремщиком, он и сам оказался в тюрьме, и ему был нужен кто-то — даже его заключенные, чтобы поддержать в тяжелую минуту.
Грег, напротив, пребывал в превосходном настроении. Казалось, он знает, что именно надо говорить во всех случаях жизни, а в данном случае догадаться было легче всего.
— Как вела себя полиция? — спросил он. — Наблюдала? Напала на след?
— Я бы этого не сказал, — ответил Пэкстон.
— Полицейские, они большие обманщики… Я уверен, что они многое заметили и отправились за подкреплением. Бьюсь об заклад, что бедный старина Керли совершил кучу ошибок.
— Нет, не совершил, — возразил Пэкстон.
— А кстати, где же он? Мне не хватает его остроумной беседы.
— Поехал на берег.
Грег поднял брови. — Так скоро? Не кажется ли вам, что это неразумно?
— Почему? — Ответ Пэкстону был не нужен, он даже боялся его услышать, но по какой-то непонятной причине чувствовал потребность говорить и слушать.
— Он в такой плохой форме. — Грег обратился к Эллен: — Ты согласна со мной?
— В ужасной форме, — отозвалась Эллен светским тоном. — Мне так было его жалко.
— Он в порядке, — заявил Пэкстон.
— О, нет, он не в порядке, — возразил Грег. — Я его напугал, как и обещал. Это было нетрудно. Достаточно было сказать, что ряды, ваши ряды редеют довольно быстро, и что он, возможно, следующий в списке. Ему эта мысль совсем не понравилась.
Пэкстон невесело улыбнулся. — Знаю. Он мне рассказал об этом. Но теперь он в это не верит.
— Сомневаюсь… Думаю, что вы тоже его напугали?
— Я напугал его, а потом снял его страхи.
— Интересно, что именно он вспомнит, когда его поймают.
— Его не поймают, — оборвал его Пэкстон.
— Конечно, поймают. Полицейский, может быть, узнал его. Или же он просмотрит целую пачку фотографий и найдет его среди них. С биографией Керли…
— У Керли в биографии нет ничего плохого.
Грег смотрел на Пэкстона, не мигая, целых полминуты. После чего сказал: — Он должен был рассказать вам.
— Что рассказать мне?
— У него такое прошлое… Угон автомашины, мелкие кражи, кражи со взломом… он очень гордится своей биографией. Вы хотите сказать, что он…
— Керли чист, — сказал Пэкстон неуверенно. — Он никогда не сидел.
— Он сидел четыре раза, и его фотография имеется везде — начиная отсюда и до Гавайских островов, — возразил ему Грег, держась совершенно непринужденно. — Знаете, вы должны были с ним больше беседовать. Вот как мы.
— Даже если это правда, в этой стране он не известен.
— Думаю, — сказал Грег, — вы знаете, что канадская полиция поддерживает довольно тесные связи с ФБР. — Он вдруг откинулся на спинку софы, склонив голову набок. — Вам это станет известно через несколько минут.
Пэкстон вскочил. — Что вы услышали? — спросил он строгим тоном. Но тут же услышал сам — громкий шум мотора стал снова ясно слышен, несмотря на занавески.