– Да, – Шейла вздохнула с усилием.
– Где? – В его тоне не было никакого сочувствия, только злость.
– Голова болит. – Она хотела дрожащей рукой указать, где именно, но почувствовала, что болит еще в тысяче мест. – Везде болит, – со вздохом призналась она.
– Лежи тихо, – велел Рафага.
Несмотря на гнев, движения его были на удивление осторожными, когда он ощупывал ее ссадины. К ней постепенно возвращалась чувствительность. Судя по всему, она лишь сильно ушиблась при падении.
Рафага пришел к такому же выводу.
– Переломов нет.
– Арриба… – Шейла собиралась спросить о своей храброй скакунье, но Рафага уже подложил руку ей под спину, помогая подняться.
Тело отказывалось ей повиноваться, и Шейла сосредоточилась на том, чтобы преодолеть слабость. Рафага поддерживал ее, пока она не обрела равновесия. И тут Шейла увидела на земле бездыханную Аррибу, уже освобожденную от седла и уздечки.
Со сдавленными рыданиями Шейла подошла к кобыле и, опустившись на колени рядом с ней, провела рукой по ее шее и еще влажной от пота гриве. Тело Аррибы не успело остыть, но жизнь уже не билась в нем. Шейла не сразу заметила пулевое отверстие, объяснившее ей, что произошло.
Шейла укоризненно взглянула на Рафагу, тут же забыв про головную боль.
– Ты убил ее! Ты ее застрелил! – проговорила она дрожащим голосом.
Рафага нагнулся и поставил ее на ноги.
– Неужели ты думала, что я позволю тебе сбежать?
– Как ты мог убить ее? – воскликнула Шейла, отталкивая Рафагу.
Он с такой силой сжал ее в объятиях, что у нее перехватило дыхание. Она не могла вырваться из его рук и только запрокинула голову, чтобы он не увидел горькие, злые слезы в ее глазах.
– Если бы существовал другой способ остановить тебя, неужели бы я не воспользовался им? – проворчал он. – Думаешь, взяв в руки ружье, я не понимал, что рискую попасть в тебя?! Думаешь, я не хотел вернуть пулю назад после выстрела? Я счастлив, что погибла лошадь… – Рафага нахмурился, не позволив себе добавить: «а ты жива и невредима».
– Но Арриба ни в чем не виновата, – возразила Шейла. Она была слишком ошеломлена, чтобы почувствовать утешение в недосказанной фразе.
– Конечно. Я сам виноват в том, что позволил тебе взять эту лошадь, – сказал Рафага, с трудом сдерживая ярость. – Если бы меня не прельстило зрелище двух длинноногих красавиц… – Он внезапно замолчал и кинул ледяной взгляд поверх головы Шейлы. – Что там еще?
– Сюда направляется патруль, – услышала Шейла ответ Ларедо. – Должно быть, они слышали выстрел.
– Мы разделимся на две группы и встретимся в каньоне, – коротко скомандовал Рафага, подталкивая Шейлу к гнедой.
Прежде чем она успела что-нибудь сообразить, неведомая сила усадила ее в седло; Рафага пристроился позади нее. Еще не нащупав стремя, он развернул гнедую и пустил ее галопом. Шейла заметила вдали всадников и невольно подумала, что ее побег мог бы увенчаться успехом.
Рафага повернул на северо-восток. С двойной ношей гнедой было трудно уйти от патруля, поэтому Рафага направил ее в горы, где привычка скакать по крутым уступам компенсировала бы недостаток в скорости.
Когда они остановились под прикрытием деревьев, Рафага повернулся в седле и оглянулся назад.
– Они нас преследуют? – спросила она.
– Мы оторвались от них, – бесстрастно ответил он. Но она без труда заметила язвительность в его тоне, когда он добавил: – Ты надеялась услышать другой ответ, не так ли?
Он все еще был зол на нее. Шейла умолкла. Хотя он был не прав, возражать не имело смысла. Никто из них не произнес ни слова, пока лошадь пробиралась к северу по горному склону.
Уже стемнело, когда они достигли входа в каньон. Луна серебрила дорогу, и лошадь резво скакала к дому. У Шейлы дрогнуло сердце при мысли о том, что она тоже возвращается домой.
Ларедо уже ждал их.
– Вижу, вам удалось оторваться, – сказал он без улыбки. – Консуэло сварила кофе, еда уже на столе.
Шейла открыла рот, намереваясь сказать, что она сразу отправится спать, но Рафага опередил ее:
– Мы выпьем кофе.
Он сказал это тоном, хорошо известным Шейле и означавшим, что он насильно заставит ее выпить кофе, если она попытается отказаться. Поэтому она молча направилась к столу.
Рафага наполнил две чашки и щедро насыпал сахару в ту из них, которая предназначалась Шейле. Она медленно потягивала крепкий черный напиток, не глядя на Рафагу. В комнате повисло тяжелое гнетущее молчание. Она взглянула на сидящего напротив Ларедо. Он быстро отвел полные тревоги глаза в сторону.
Вскоре он встал из-за стола.
– Пожалуй, я пойду, – коротко сказал он и вышел, не пожелав остающимся спокойной ночи.
Шейле было не по себе от пронизывающего взгляда темных глаз Рафаги.
– Почему ты сбежала, Шейла?
Она повернула к нему голову. Навернувшиеся слезы скрывали любовь, притаившуюся в ее золотистых глазах.
– Я должна была попытаться убежать.
Он взял чашку из ее дрожащей руки и посмотрел на нее долгим взглядом, по которому было трудно догадаться о его мыслях. Но она ждала, что он поднимет ее со стула и привлечет к груди.
Вместо этого он опустил глаза.
– Тебе надо отдохнуть. Ложись спать.
Шейла встала из-за стола, пошла в спальню, разделась и свернулась калачиком под одеялом. Она долго лежала без сна, дожидаясь, когда придет Рафага, но в конце концов усталость взяла свое и она заснула.
Глава 19
Проснувшись, Шейла не увидела в постели Рафаги, хотя смутно помнила, как он обнимал ее во сне. Из кухни доносились какие-то звуки. Она встала, ощутив лишь несильную головную боль.
Рафага бросил на нее беглый взгляд, когда она появилась на кухне. Шейла хотела поздороваться, но тут же осеклась. Его гнев темным облаком навис над столом. Воздух казался наэлектризованным, как перед грозой.
– Buenos dias, Консуэло, – сказала Шейла, стараясь не замечать гнетущей обстановки.
Темные глаза женщины метнулись в ее сторону. Робкая улыбка тронула ее губы, прежде чем она кивнула и вернулась к своему занятию.
Рафага раздраженно сказал что-то по-испански.
– Si, senor, – чуть слышно отозвалась Консуэло и с видимым облегчением поспешила к двери.
Гневный огонь мелькнул во взоре Шейлы, ее возбуждение росло. Вечером Ларедо старался не смотреть в ее сторону, теперь Консуэло прячет от нее глаза.
А главное – Рафага. Его гнев можно было понять, только на сей раз причина его была Шейле неизвестна.
Налив себе кофе, Шейла направилась к столу, за которым сидел Рафага, не притрагиваясь к еде, приготовленной Консуэло. Ей окончательно расхотелось есть.
– Еда на столе, – сказал Рафага.
– Я не голодна, – покачала головой Шейла.
Он не стал спорить, не напомнил, что со вчерашнего дня она ничего не ела. Хотя он не двигался, Шейла чувствовала его раздражение так явно, как если бы он барабанил пальцами по столу. Именно эта молчаливость и неподвижность тревожили Шейлу и еще ощущение, что внутри его происходит какая-то борьба.
Однажды она уже пыталась сбежать отсюда – в грозу. Тогда он тоже разозлился, но не так, как сейчас. Она украдкой посмотрела на него. Его лицо казалось высеченным из гранита. Мрачный непроницаемый взгляд не выдавал его мыслей.
Шейла стиснула зубы, это бесконечное молчание становилось невыносимым.
– Почему ты ничего не говоришь? – спросила она. – Ну хорошо, я сбежала, ты меня поймал. Это же не первая моя попытка.
– В прошлый раз ты не покинула каньон, – резко сказал Рафага.
Новая мысль пришла ей в голову.
– Надеюсь, ты не обвиняешь в этом Хуана? – Она вспомнила, что случилось с Хуаном Ортегой, когда он не подчинился приказу Рафаги. – Это не его вина. Его лошадь повредила ногу. Он не мог меня остановить.
– Я не виню Хуана. – В голосе Рафаги снова прозвучали стальные нотки.
– Тогда что же? – Шейла нахмурилась и сжала губы от возмущения. – Что произошло?