Мы помолчали.
— Ну, о том, что стало потом, вы все и сами наверняка знаете, — продолжила Иза. — И никаких телохранителей Игорь Дмитриевич к дочери никогда не приставлял. Был с ней строгим отцом, часто ругал, отчитывал за всякие мелочи. Мне кажется, он приучал ее к какой-то другой жизни. Не к той, которой жил сам. С чего вдруг сейчас решил ее охранять? Почему не раньше? Не понимаю… Да и у кого теперь спросишь? В тот день, когда ему присудили полную опеку над ребенком, он привез ее из школы, собрал весь персонал у себя в кабинете, как сейчас помню. И говорит: это вот моя дочь, которую вы все прекрасно знаете — и теперь она только моя. С ее мамой мы развелись окончательно, ребенок судом оставлен мне. Никаких, сказал, не хочу слышать разговоров на эту тему. Услышу — ждите последствий. Тяжелый был момент, признаюсь вам. Но вы же понимаете, что рот не зашьешь. Я тайно звонила Юле, когда Ксюшка была рядом, давала ей трубку, чтобы они пообщались, но потом нам пришлось прекратить эти игры: Ксюшка сильно расстраивалась после таких разговоров. Понятное дело — хотела к матери. Игорь Дмитриевич просек, что к чему, и сделал мне строгий выговор. Я потом даже с давлением слегла. Сказал, что все понимает, но для Ксении контакты с матерью будет устраивать только он, и все. Не лезь, Иза, сказал, не твое это дело.
— А где сейчас мама Ксении?
— Она устроилась работать в парикмахерскую. В ту самую вернулась, где и познакомилась с будущим мужем. Ксюшкина школа находится неподалеку.
Она, словно что-то вспомнив, резко подошла к плите, сняла крышку с кастрюли и стала помешивать суп. Я поняла, что разговор окончен.
По кухне поплыл аромат горохового супа. Такого, который со всякими травками.
Попрощавшись с кухаркой Изой, я толкнула дверь, ведущую на улицу, и увидела задний двор имения Игоря Дмитриевича Сапсанова.
Участок, на котором он обосновался, был поистине огромным, ипподром на нем вполне можно было бы устроить. Высокий бревенчатый забор уходил куда-то вдаль, за ним шелестели березы. Я увидела беседку, пристроенную к дому большую террасу с мангалом. Наверняка где-то тут была и баня, но ее еще предстояло найти.
Неподалеку от меня какой-то парень возился с теми самыми колючими кустами, которые мне были уже знакомы. Только вот росли они в другом месте. Судя по тому, что руки парня были в толстых рукавицах, а тело защищал рабочий комбинезон, он вполне мог быть из числа обслуги.
— Господи! — вскрикнул он от неожиданности, когда я подошла к нему. — Я чуть лицом на эти пики не наделся! Не пугайте так.
Пиками он назвал острые ветки кустов. На них вот-вот должны были проклюнуться почки.
У ног молодого человека лежали садовые ножницы. На поясном ремне болталась простенькая переговорная рация.
— Вы кто? — в упор спросил он меня.
— Меня зовут Женя.
Он смотрел на меня с недоверием, пришлось коротко рассказать ему, кто я и что тут делаю. Послушав, он хмыкнул:
— И вы верите каждому слову Сапсанова?
— В смысле…
— Вы же были в доме, — утвердительно кивнул он.
— Откуда вы знаете, что я там была? — не поняла я. — Кусты — прикрытие, а вы просто шпионите за теми, кого видите?
— Просто я слышал, как открывается дверь, — ответил парень. — Открылась и закрылась по одному разу, а потом подошли вы, тоже в единственном числе. Я Константин.
— И вы, зная, что кто-то рядом, так испугались меня, что чуть сознание не потеряли? — усмехнулась я.
— Я растерялся, когда увидел незнакомое лицо, — пояснил Константин. — Обычно тут ходят только те, с кем я знаком.
— Значит, знакомых вы бы не испугались, но Сапсанову нельзя верить, — не отставала я.
— Я про Ксюху, — он стянул рукавицы и положил их на голые ветки кустов. — Про то, что ее похитили.
Я почувствовала раздражение.
— Излагайте свои мысли яснее, пожалуйста, — попросила я. — Девушку затолкали в машину в метре от входа в собственный дом. Отец места себе не находит, а вы спокойно подстригаете кусты и несете какой-то бред о том, что похищения не было? Я правильно вас поняла?
— Вы с хозяином давно знакомы? — прищурился он, доставая сигареты.
— А это имеет отношение к делу? — уклонилась я от прямого ответа.
— Понятно.
Что уж там ему стало понятно, я так и не поняла.
— Устраиваюсь на работу. Приехала на собеседование, — вышла я из положения.
— Ну, если пригласил в дом, значит, будете не в его офисе работать, — сделал вывод этот «садовник». — А кем берет-то?