— Мне нужны помощники, — сказал Гоша и начал карабкаться по подлокотникам вверх.
— Извините, мисс! — Шура просочился мимо Маши и полез помогать.
— Пожалуй, мне нужен кто-нибудь повыше. — Гоша оценил расстояние от пола до крыши. — Вот вы, например.
Гоша указал на Косого. Тот испуганно посмотрел на Бешеного и подошел.
— Нужно открыть люк в крыше, влезть на крышу и заклеить дырку...
— Я? — Косой застеснялся. — Я не полезу!
— Я полезу! — Гоша был спокоен, как Штирлиц. — А вы меня поднимите и подержите.
— Гоша! Только не это! — крикнула Анна Ивановна, вспомнив Гошину бабушку.
— Слушай, давай я полезу! — предложил Шура Самолетов.
— Нет. Я легче. Меня можно поднять и держать. И в люк мне легче пролезть. Ты лучше Анну Ивановну нейтрализуй.
Шура кивнул.
Через несколько минут распечатали люк — слава богу, он был как раз рядом с дырой. Косой поднял Гошу вверх. Шура и рыжая Люся взгромоздились на сиденья и обнимали Гошу за ноги, как могли. Булкин помогал Косому поддерживать автомат. А Анна Ивановна ушла плакать к Кате Подполковниковой.
Гоша вынырнул снаружи и чуть не задохнулся. Скорость! Ветер в лицо! И холодно, очень холодно! Гошу согнуло вдвое и стукнуло о крышу. Снег немедленно залепил очки. Словом, было грустно.
— Нельзя остановиться? — спросила Люся Бешеного. Тот мерзко улыбнулся и отрицательно покачал головой. Однако Хромой скорость убавил. Видно было, что ему стыдно и его бандитскую совесть мучает позднее раскаяние.
Гоша боролся со снегом и пытался расчистить окрестности дыры. Это было не так-то просто, учитывая мороз, скорость, Гошину близорукость и слишком большое количество снега на одной отдельно взятой крыше. Сначала Гоша орудовал варежками, затем красивым Люсиным шарфом, потом просто голыми ладонями. Наконец горы снега исчезли, и Гоша крикнул вниз, в салон:
— Давай наклейку!
— Тебе какую — беленькую или серенькую? — заволновался Клюшкин.
— Быстрее!
Клюшкин поморщился, подрыгал ногами и протянул Гоше белую болонку. Потом передумал и протянул черного пуделя. Потом снова передумал, но было уже поздно.
Гоша принял собачонку, отклеил ее от основания и аккуратно залепил дырку. Потом соскользнул вниз. Люк закрыли. Но на этом акция утепления не закончилась. Вторым песиком залепили дыру изнутри, а посередине натолкали булкинской набивки...
— Я теперь здесь сидеть буду! — громко заявил Клюшкин, устраиваясь под заклеенной дыркой. — Здесь теперь самое теплое место в автобусе.
— Молодец! — Все хлопали Гошу по тощим плечам. Шура отпаивал его зеленым кипятком Оля прыгала вокруг, легко сотрясая автобус. А Гоша чихал и смущался.
Дальше все было просто и по-хозяйски. Хромой включил печку, а Булкин развел на остатках набивки маленький костер. И хотя радость первоклассника была недолгой — костер быстро обнаружили и потушили, — в автобусе стало теплее.
Глава VI
ПОД ПРИЦЕЛОМ
А потом все дружно захотели есть. Катя Подполковникова подняла рев.
— Детей надо покормить! — заявила Анна Ивановна. — Из-за вас мы не заехали в город Грибов и не пообедали! — Иди ты! — начал было Бешеный, но Хромой перебил его:
— А что? Сами пообедаем. И телефон найдем!
— И как ты это себе представляешь? — разозлился Бешеный. — Приезжаем в столовку и говорим: «Извините, у нас тут два десятка голодных оглоедов. Денег у нас нет. И вообще мы террористы. Так что лучше покормите нас, пожалуйста. А то хуже будет». А вдруг у них там охрана? Мы же еще указаний от Лысого не получили!
— Не знаю, — пожал плечами Хромой. — Ты у нас здесь главный.
— Ладно, ищи какую-нибудь забегаловку, — проворчал Бешеный и уткнулся в карту.
«Забегаловок» по пути было мало. Можно даже сказать, их не было вообще. Отсутствие столовок, придорожных кафе и торговцев лаптями с матрешками уже начинало настораживать. И в тот момент, когда кончились припасы щедрой Оли Быковой, когда Катя начала не просто плакать, а пускать слюни, когда в салоне замаячил призрак голодной смерти... Только тогда впереди показался дымок, произвести который могли только шашлычные деятели.
Желто-синий монстр-автобус со скрипом затормозил у деревянной будки с вывеской «Три барашка». Прямо под барашками весело дымил мангал. А рядом стояли, рекламно улыбаясь, два грузина: один потолще и поважнее, другой поменьше и постеснительнее. Бешеный поправил ремень автомата.
— Только без глупой крови! — предупредила Анна Ивановна. — Здесь дети.
Первым из автобуса выскочил Булкин.