Миша Мосько уже съел свою порцию и сейчас сладострастно подглядывал за Олей Быковой. Еще не съевшей. Еще наслаждающейся.
— Хочешь? — спросила его Оля и протянула половину своей порции.
— А ты? — поинтересовался озадаченный Миша.
— А я худею, — вздохнула Быкова.
— Правильно! — согласился Миша и потянулся за тарелкой.
Рыжая кошка, высунув розовый язык, уснула на ботинке Косого.
— Ну вот что! — строго сказал Бешеный грузину. — Всем, кто будет проезжать мимо, рассказывай, что мы — террористы. Мы захватили в заложники целую кучу детей и теперь направляемся в аэропорт. Требуем миллион долларов и билеты на самолет в Швецию. Первый класс. Если наши требования не выполнят, будем убивать детей. Понял?
— Вах-вах! — покачал головой грузин. — Миллион долларов!
И так замер у мангала — качающий головой и что-то подсчитывающий на пальцах.
А потом все дружно захотели пи-пи. Воспользовались известной формулой — «девочки — налево, мальчики — направо». Только теперь «девочкам — налево» пришлось мириться еще и с присутствием смущенного Косого.
— Как вам не стыдно! — скорбно сказала Анна Ивановна.
— А я что? — совсем запунцовел Косой. — Мне поручено присматривать.
— Тогда отвернитесь.
Косой послушно отвернулся и нервно засвистел что-то неопределенное.
— Анна Ивановна! — шепнула Лена Прыгунова. — Может, того... Сбежим?
— А мальчики как же? И потом, куда бежать? Машин на шоссе нет. Пока подберут — замерзнем.
Тут заревела Катя Подполковникова, запутавшаяся в штанах, и пришлось заниматься делом. А не беготней.
В автобусе было тихо. Пленные школьники переваривали пищу и вяло бросали друг в друга подобранные в лесу шишки. Булкин домогался автомата. Очкарик Гоша объяснял рыжей Люсе теорию относительности. Клюшкин сквозь сон любовался проплывающим пейзажем.
А террористы, уткнувшись носами в лобовое стекло, высматривали телефон. Через полчаса высматривания показался придорожный городишко без названия. Но с морозостойкими утками, разгуливающими прямо по дороге. На крышах лежал снег, и сидели очумевшие от мороза вороны. Бродили грустные собаки. Телефонов нигде не было.
И только на самом выезде из города была обнаружена кривая, как Пизанская башня, телефонная будка.
Бешеный набросился на телефон, как коршун на голубку. Схватил поцарапанную трубку, завертел наборный диск. Телефон не работал. Более того — трубка его была измазана непонятной субстанцией, липкой, красиво подмерзшей и подозрительно желтенькой. Так что все попытки Бешеного швырнуть трубкой в бесполезный аппарат были тщетны. Трубка «снялась» только вместе с перчаткой, то есть приклеилась на века.
Бешеный был вне себя. Он еще долго пинал ногами невменяемую телефонную будку и плевался в снег. Косой пошел посочувствовать, а заодно и перчатку оторвать. Следом с видом президентского телохранителя вылез Булкин.
— Хорошо, что пол не намазали! — строго, но сочувствующе сказал он Бешеному.
— Что-что? — переспросил тот.
— Ну, пол, — пояснил Булкин, — мы обычно и пол мазали. Намертво прилипаешь, дядя!
В этот момент на противоположной стороне дороги показался престарелый местный житель. Булкин на всех парах припустил к нему. Старичок испугался и заснул, опершись на палочку. Испугался и Бешеный. Заложники разбегались средь бела дня! Из-под носа! Однако Булкин и не собирался уклоняться от обязанностей заложника.
— Дедуля! — заорал он. — Нам телефон нужен! Мы — террористы! Где тут у вас звонят?
— Так ить отключили у нас телефоны-то! — проснулся старичок. — За неуплату, значит. А вы кто будете, не расслышал? Танкисты?
Булкин махнул рукой и умчался назад к автобусу.
— Задание не выполнено! — отчитался он, глядя под ноги Бешеному. — Телефоны здесь не водятся! Разрешите идти?
— Идите, — тоскливо простонал Бешеный. Тут еще и Косой появился с изуродованным огрызком перчатки.
Солнце начало садиться.
Рыжая Люся вспомнила о папкином подарке. Достала телефон. Пип-пип-пип-пип-пип-пип-пип. Гудок. Гудок...
—Папка? Привет! Слушай меня новость! — Люся старалась говорить тихо. — Нас тут террористы захватили! Настоящие! Все, как ты рассказывал! Ну, ладно, не будем наговаривать. Я тебе позже позвоню. Пока больше ничего интересного.
Бешеный весь превратился в слух.
— У вас что — телефоны есть? Ну, молодежь. — Бешеный двинулся вдоль рядов, — Ну-ка, детки, признавайтесь! Дяде надо позвонить!
Разумеется, детки молчали, как партизаны.