— Клюшкин! Прекрати! — Маша сверкнула голубыми глазами.
Клюшкин продолжал бить локтями по клавишам.
— Клюшкин! — рявкнул Огурцов.
Клюшкин хрюкнул и, недолго подумав, стал прыгать по клавишам задом.
Открылась дверь. Вошла Анна Ивановна с еще одной участницей сводного хора — кудрявой Катей Подполковниковой из второго «Г».
— Все на месте? Хорошо. Садись, Катюша...
Маленькая Катя надула губы и заревела.
— Катюша! Что с тобой? — испугалась Анна Ивановна.
— Она всегда ревет, Анна Ивановна! — пискнул с задней парты Булкин.
Катя открыла розовый рот и заревела сильнее.
— Иди ко мне! — предложила добрая толстуха Оля Быкова.
— Не пойду! Ты — толстая!
Все, кроме Оли и Анны Ивановны, засмеялись.
— Так нельзя, Катя, — развела руками Анна Ивановна. — Ты — воспитанная девочка.
— Она правду сказала, — надменно посмотрела на толстуху Олю красивая Маша. — Зачем же за правду ругать?
— Поговорим после занятий, растерялась Анна Ивановна. — А сейчас давайте повторим «Елочку». Клюшкин! Сядь на место.
Клюшкин еще восемь раз ударил по клавишам и пошел за парту, шаркая ногами и раз-давая-получая подзатыльники.
— Распоемся? — предложила учительница. Хор замычал.
— Анна Ивановна! — поднял руку Огурцов. — Я спросить хочу!
— Спрашивай.
— Нам деньги за выступление заплатят?
— Нет. Но по телевизору покажут на всю страну.
— Тоже мне подарок, — фыркнул Миша Мосько и посмотрел по сторонам.
— По телевизору? — ахнула красавица Маша. — Клево!
— Клево! — немедленно согласился с поездкой и Миша.
— С собой нужно что-нибудь брать? — деловито осведомилась рыжая Степочкина и достала из суперрюкзака суперзаписную суперкнижку.
— Возьмите теплые вещи. Зубные щетки. Книги какие-нибудь.
— Туалетную бумагу, — хрюкнул Клюшкин.
Маша поморщилась и подняла руку.
— Анна Ивановна! А ночевать мы где будем?
— В школах и гостиницах. Не беспокойтесь, на улице спать не придется.
— А мальчики где будут ночевать? — не унималась Маша. — Там же, где и девочки?
— Чур, я с Балуевой! — рявкнул бритый Огурцов и гордо, по-орлиному посмотрел вокруг. «Все-таки я крутой!» — подумал он.
Худенький очкастый Гоша Габаритзе, тайно влюбленный в Машу, возмущенно обернулся к наглому Огурцову и тут же получил жеваной бумажкой в лоб. Стреляли с задней парты.
— Мальчики будут ночевать отдельно, — улыбнулась Анна Ивановна.
— А кормить нас будут? — тихо поинтересовалась толстуха Оля Быкова.
— Тебя кормить необязательно, — немедленно отозвался Огурцов. И еще раз подумал: «Да, я очень крутой».
Очкастый Гоша Габаритзе, искренне друживший с Олей, снова обернулся и снова был обстрелян недоброжелателем.
— Тот, кто много ест и пьет, тот в автобус не войдет! — прохрюкал Клюшкин.
— Ребята, прекратите немедленно! — попыталась учительница успокоить своих подопечных. — Не так громко! Не все сразу! Лена, а ты куда?
Суровая десятиклассница Лена Прыгунова уже собрала свою сумку и теперь стояла у двери.
— Не люблю детский сад! — мрачно сказала она. — Галдят, как маленькие...
— У-у-у! — завыл класс.
— Ребята, ребята! — заметалась учительница. — Успокойтесь! Не надо ссориться, ребята! Лена, сядь! Давайте репетировать!
Десятиклассница Лена надменно уселась на край парты.
— Да вы посмотрите на них, Анна Ивановна! Им же впору в куклы играть! В конструктор «Лего»...
— Ой-ой-ой, какие мы взрослые! — заобижалась красивая Маша.
— Да-да, какие мы взрослые! — поддакнул ей послушный Миша Мосько.
— Пусть катится, если ей не нравится! А не хочет — поможем! — шумел Огурцов.
— Пошли вон! Все в сад! Все в сад! — орал Клюшкин и стучал крышкой парты.
Маленький мерзкий Булкин плевался бумажками в кого попало.
— Тихо вы! — неожиданно крикнул поэт Шура Самолетов. — Вы для чего здесь собрались? Чтобы еще раз поругаться? Это вы каждый день в школе можете делать! Анна Ивановна, давайте репетировать. И не обращайте на них внимания. Пусть уходят все, кому кроме базарной болтовни ничего не надо! Лично я остаюсь! Я люблю всякие поездки я разнообразия. И побеждать люблю. Заслуженно, конечно.
— А зачем тебе побеждать? Ты ж — поэт, а не футболист! Вот и сиди себе, общайся с музой! — строго сказал громила Огурцов и поиграл развитыми мускулами подбородка.
— Люблю раздавать автографы, — Шура сделал почти серьезное лицо. — И нравиться противоположному полу. Набегут девочки, станут просить сфотографироваться на долгую память. В магазинах будут узнавать, пальцем показывать. В метро бесплатно пускать. В журнале напечатают с надписью «Открытие двадцатого века! Золотой голос России из глубинки». А там и гонорары. Красота! Такая вот у меня слабость внезапно обнаружилась. Нездоровое стремление к хорошей жизни.