Клюшкин, успевший тайно выгулять свою Пургу под кресло, несколько успокоился. Пробрался сквозь толпу к Булкину, взял его за локоть и конфисковал у общества. И сразу же похвастался своими достижениями в дрессуре собак.
— Смотри! — Толян извлек из кармана пустую банку из-под пепси, смял ее пополам и зашвырнул под кресло. — Пурга, неси!
Пурга покорно полезла под кресло и выволокла банку.
— Это еще что! Она вообще все приносит! Даже бутерброды. И не жрет, если чужие! Самому прих0дится доедать! Очень умная собака!
— Погоди ты. — Булкин посмотрел по сторонам. — Смотри, что мне почетно доверили перед лицом товарищей. Настоящий!
И Булкин явил миру укутанный в шарф микрофон.
— Ух, ты! — Клюшкин чуть не умер от восторга. — Настоящий?
— А то! Надо доложить обстановку!
Клюшкин с Пургой встали в караул, а Булкин забился под дальнее сиденье и стал терзать микрофон:
— Голубь, Голубь! Я — Булкин! — страстно зашептал Василий. Тут же подполз Клюшкин с четвероногим другом и стал давать советы.
—Ты себе имя какое-нибудь дай! Ну, Юстас там, Алекс, Борман. А то не поймут, кто говорит! Слушай, а может, он вообще не работает? Ты проверял? Гарантию давали?
— Должен работать. — Булкин постучал микрофоном по полу: — Голубь! Голубь! Я — Борман Булкин! Как слышно? Прием!
— Голубь! Голубь! Але! Але! — Клюшкин тоже болел за общее дело. — Где ты там, Голубь? Пропищи что-нибудь! Пароль какой-нибудь! Але! Голубь, ты не сдох там?
Микрофон молчал.
— Ладно, — махнул рукой Булкин, — потом разберемся. Что у нас есть пожевать?
Он взял что-то из вчерашней еды и уже собрался пойти серьезно поговорить с Косым насчет боеприпасов. Но тут автобус остановился.
— Как кончился?! — заревел Бешеный — Ты что им не запасся?!
— А почему это я должен был им запасаться? — вскочил из-за руля Хромой.
— Да я тебя сейчас прикончу! И всех этих поющих шмакодявок!
Пришел жующий Булкин, послушал и предложил использовать свои связи с милиционерами. Бешеный почесал автоматом ноздрю:
— Ладно, вали. Но чтобы без фокусов там! Чтобы без всяких милицейских штучек! А то я за себя не отвечено!
Булкин выскочил в открывшуюся дверь. Вслед за ним — собака Пурга.
— Это еще что? — заорал Бешеный.
— Это мое! Животное! — заволновался Клюшкин. — Очень дорогая собака! Стоит тыщу долларов! Вы за нее, как и за меня, ответственны перед страной!
— Я не за кого не ответственный, — буркнул Бешеный. Но к собаке пригляделся. Пурга со счастливой мордой бегала вокруг стоящей в поле водокачки, лаяла и периодически задирала ножку.
— Тыщу долларов, говоришь, — протянул Бешеный и глубоко задумался.
— Эй, Голубь! Чего не отзываешься! — строго спросил запыхавшийся Булкин Петровича. Милиционер степенно сменил сигарету.
— А как я тебе отвечу? Переговорного устройства-то у меня нет. Твое дело — вертеться в очаге пребывания противника, чтоб слышно было, о чем террористы говорят. А уж мы будем сами информацию снимать.
Из рации доносилось клюшкинское:
— Голубь! Голубь! Я. — Рододендрон из дендрария! Как слышишь? Могу азбукой Морзе спросить. Пип-пип пип-пип-пип-пип. Эй, Пурга! Ко мне, Пурга! Не трогай дядю, пусть дядя посидит спокойно! Але! Але! Ну, чего молчишь, Голубь? Чирик-чирик! Ку-ку! Кар-кар! Хрю-хрю. Бе-е-е.
— Так вы все слышите! — обрадовался Булкин.
— Слышим-слышим! — улыбнулся Петрович. — Только сильно не орите. Уши закладывает.
Глава X
СЕАНС СВЯЗИ
Свежезаправленный милицейским бензином автобус резво бежал по дороге. Сзади на почтительном расстоянии следовало сопровождение в лице экипажа Петровича и еще парочки машин. В салоне было тепло и спокойно. Оля приготовила новые бутерброды — на этот раз без сюрпризов. Все, кроме Косого, ели с видимым удовольствием. И ожидали теленовостей.
Наконец в телевизоре замелькали вчерашние картинки.
— Мы ведем наш репортаж с того места, где несколько часов назад автобус остановился. — Корреспондент в бобровой шапке сурово приподнял правую бровь. — Зачем он остановился? Мы связались по рации с начальником группы преследования, капитаном Петром Петровичем Полукарповым. И узнали, что уже сегодня утром мог бы быть освобожден один из заложников, первоклассник Булкин Василий Мстиславович.
— Про меня! Про меня говорят!— заорал Василий и залез с ногами на кресло. Попрыгать.
— Но по непонятным причинам заложник вернулся назад в автобус. Я думаю, мы узнаем подробности этого случая. И очень скоро. А пока попытаемся установить связь с нашей специальной телевизионной бригадой. Мы приготовили нашим заложникам новогодний сюрприз. В студии, за много километров отсюда, находятся родственники ребят. И наша машина, догнав автобус, попытается устроить своеобразный телемост. Остается верить, что террористы будут так благородны, что позволят ребятам увидеться с родными в такой день, тридцать первого декабря. (Корреспондент сделал героически-трагическое лицо.)