Несколько террористов постреляли в небо. Вертолеты зарубежных телекомпаний обиделись и улетели.
Доктор подполз к Семену, пощупал пульс. Как ни странно, пульс присутствовал. И рука была горячей. Доктор наклонился ниже и услышал шепот:
— Я в порядке! У меня бронежилет новый! Только не говорите им! Пусть думают, что я умер!
Доктор удивился, отполз и ничего никому не сказал. По лицу его было видно, что он сожалеет, скорбит даже. И в то же время чему-то сильно удивляется.
— Повторяю в последний раз, кудрявые! — Лысый оперся о елку и знаком приказал всем оставшимся операторам снимать его. — Если через двадцать девять минут ноль пять секунд у меня здесь не будет денег и документов — уничтожаю заложников, операторов, поваров, докторов, а также прочих мирных жителей! Время пошло!
Милицейский «Голубь» Петр Петрович Полукарпов в этот момент пытался выбраться из-под обломков автомобиля. Доблестного правоохранителя сильно скрутило и прижало к сиденью. Прижало настолько основательно, что на свободе осталось только мудрое милицейское лицо с усами. Да и то сплюснутое о бардачок. Вращая глазами по системе йогов, Петрович осмотрелся, повертел носом, открыл зубами бардачок, языком выковырял из пачки сигарету, умудрился прикурить и стал обдумывать план действий.
Спящая Анна Ивановна и Булкин с Катей, орудующие в автобусе, так ничего и не поняли. По телевизору в салоне показывали всенародный праздник, страна веселилась, забыв о заложниках. Хотя, минуточку. Не будем обижать страну. Страна веселилась, поскольку была уверена в том, что с заложниками все в порядке.
А с заложниками все было не в порядке.
В автобус ворвался незнакомый, невероятно жирный террорист. Он завертел головой, высматривая заложников, причем щеки его заболтались, как у английского бульдога.
— Кто тут? — заорал он высоким дамским голосом. — Лучше выходите, а то буду искать!
Булкин выбрался из-под сиденья и спросил строго:
— Вы из какого гарнизона?
Толстый задумался, наморщил мясистый лоб.
В проем вынырнула Катя, хотела прошмыгнуть на улицу, но Толстый поймал ее за ухо и легко, как мячик, забросил на сиденье.
Анна Ивановна открыла глаза, пробормотала что-то вроде «Русские не сдаются!» и уснула снова.
На поле у елки творилось что-то невообразимое. Террористы схватили по заложнику, приставили к их головам автоматы и гордо посматривали друг на друга.
— Шеф! — Бешеный щелкнул каблуками. — Ваше приказание выполнено! Заложники захвачены и доставлены в полном комплекте!
— Огорчил ты меня, кудрявый, — тихо произнес Лысый. — Я полдня тебе звоню. Хочу посоветоваться. А ты не отвечаешь. Нехорошо.
— Но, шеф, телефон-то отключили! Не виноватый я! Он сам.
— Плохо! — покачал головой Лысый. — Плохо подготовился! Недоволен я тобой.
И вдруг преобразился, скорчил жуткую рожу, схватил Бешеного за бороду и заорал:
— Ты хоть знаешь, куда эта дорога ведет?!
— К...к... к аэропорту, — прошептал Бешеный.
— Эта дорога недостроена! Она не ведет к аэропорту! Она вообще никуда не ведет!
— Но, шеф... Мы же вместе смотрели карту!
— Карта старая! Это просто бардак! В Америке такого не бывает! Там все карты новые! Ну вот что. Скажи мне спасибо. Я внимательно следил за новостями, поэтому знаю, чем могло бы окончиться твое путешествие! Там, в конце этой дороги, тебя уже ждут менты и целый взвод солдат!
— Что же делать? — заволновался Бешеный.
Лысый отпустил бестолкового напарника, похлопал его по щеке и улыбнулся:
— Хорошо, что есть я. Сейчас мы забираем детей, оставляем здесь прикрытие — ребят, которые со мной приехали. Я сказал, что мы за ними вернемся. Но мы не вернемся, сам понимаешь. Так вот, оставляем прикрытие, едем на автобусе в лес. Там у меня есть одно местечко. Потом оставляем детей и автобус, а сами берем деньги и пешком — чтобы не привлекать внимания — добираемся до ближайшего шоссе. Все понял, кудрявый?
— Не понял, — замотал головой Бешеный. — А мы детей что? Того? Этого?
— Убьем? Посмотрим. Может быть, и убьем, но я думаю, мы заложим в автобус мою любимую бомбу. И пока милиция будет искать ее — мы успеем уйти. Бомба у тебя?
Бешеный застеснялся, и уши его покраснели. Но ответить он не успел. Небо засверкало огнями, показались вертолеты. И террористам пришлось занять свои места позади заложников...
— Деньги у нас! — раздалось сверху. — Отпустите заложников!
— Фигушки! — отозвался Лысый, надежно прикрытый рыжей Люсей. — Сначала деньги — потом заложники!
Он еще немного поторговался. В конце концов вертолетные люди махнули лопастями, спустились ниже и бросили в Лысого большим блестящим чемоданом.