Люся, подталкиваемая террористом, подняла чемодан, попыталась открыть его. В замки и защелки забился снег, чемодан скрипел, но не открывался. Все вокруг напряженно ожидали развязки»
— Не открывается! — крикнула Люся. И Лысому пришлось долго объяснять ей, как устроены замки подобного типа, как их нужно открывать и вообще.
Наконец рыжая справилась, приоткрыла створки чемодана... Лысый заглянул внутрь, понюхал:
— А ну, пересчитай!
Люся сняла перчатки, запустила обе руки внутрь. Деньги! Огромная куча денег! Все — в свежих хрустящих пачках, аккуратно сложены.
— Ну! — толкнул Люсю автоматом Лысый — Сколько там?
И тут Люся вспомнила, что никогда не умела толком считать. Именно поэтому у нее всегда были тройки по точным наукам! Именно поэтому ее так не любили сестрички-математички!
— Миллион! — ляпнула Люся наугад.
— Хорошо! — Лысый даже заурчал носом. — А теперь посмотри, документы есть?
Люся снова пошарила в чемодане. Поискала среди денежных пачек и нашла компактный пластиковый пакет. В нем был один загранпаспорт, какие-то бумаги, справки, билеты.
— Все на месте, — кивнула Люся и закрыла чемодан. Лысый тут же схватил его, поднял Люсю за воротник и заорал вертолетам:
— А теперь отваливайте! Я сказал, отваливайте!
Автоматное дуло больно ударило Люсю в ухо. Вертолеты улетели. Террористы же стали отступать к автобусу.
Последним отступал Хромой, прикрытый Леной Прыгуновой. Собственно, он не очень-то прикрывался. Можно даже сказать, он просто хромал впереди, а Лена сердито шагала следом шагах в десяти. Поравнявшись с лежащим милиционером Семеном, она услышала тихое «Эй!».
Лена оглянулась. Журналисты с камерами толпились далеко в поле, Хромой не оборачивался.
— Эй, — раздалось еще раз. И нога лежащего Семена дрыгнулась как-то слишком активно для мертвого.
— Чего? — Лена наклонилась поправить шнурок.
— Когда будешь подходить к автобусу — пригнись. Стой, это не все. Что ты делаешь завтра вечером?
— Не знаю, — пробормотала Лена.
— В девятнадцать ноль-ноль встречаемся у кинотеатра «Красная Армия»! Там хороший фильм показывают. Все, иди.
Лена послушно пошла вперед. По дороге она пыталась думать о террористах, об опасности. Но думала о милиционере Семене. И уже подходя к автобусу, вспомнила его ответственное поручение. Вспомнила только тогда, когда услышала сзади выстрел, похожий на взрыв петарды. Хромающий перед ней Хромой зашатался и упал.
Тут же подбежали Косой и Толстый, подхватили Хромого, втащили в автобус. Последней вошла Лена.
В салоне было тихо. Только Хромой постанывал. Бешеный хмуро посматривал в его сторону. Возиться с больным не было никакого желания. Все заботы о раненом взяли на себя девочки-заложницы.
— Ой, я крови боюсь, — прошептала Маша.
— Крови не надо бояться. Надо бояться дураков! — Люся разорвала майку с портретами «Продиджи». Майка была подарена папкой перед отъездом.
Милиционер Семен угодил Хромому в здоровую ногу. Люся перетянула ногу жгутом из автомобильной аптечки и обработала рану Олиными ядреными духами.
— Откуда ты все это знаешь? — спросила Маша.
— Пришлось научиться! Ничего, ты тоже сможешь, если захочешь.
И Люся пошла договариваться с Олей о горячем для раненого. Маша посмотрела ей вслед и — странно — почувствовала некоторое уважение.
Клюшкин прижимал к себе собаку Пургу. «Убийство» милиционера Семена и ранение Хромого произвели на него неизгладимое впечатление. Глаза Толяна блестели, а сердце стучало, как пламенный мотор.
— А вот мы с тобой, Пурга, ни в кого никогда стрелять не будем, — шептал Клюшкин.— Попугаем только. А стрелять не будем. Зачем же в живых людей стрелять? И боевики больше смотреть не будем!
Гоша и Шура вглядывались в дорогу.
— Ну, что думаешь? — спросил Шура.
— Думаю, наши дела плохи, — прохрипел больной Гоша.
Щура и сам понимал, что дела у них не очень.
Люся добралась до Оли с Мишей:
— Слушайте, надо сделать крепкого чаю раненому.
Оля кивнула и пошла к кофеварке. Миша догнал ее и, пока Оля давила на кнопки чудо-аппарата, прошептал:
— И бутербродов надо сделать. Для террористов. Специальных!
— С чем бутерброды?
— Ну, с этим самым. Миша усиленно заморгал в сторону Косого.
— Так ведь кончились таблетки!
Миша улыбнулся, как индейский вождь:
— Вот. У врачей еще взял. На всякий случай. Держи!
И он аккуратно передал Оле два флакончика с пилюлями.