— Речь идет о премьер-министре. Мы в серьезном затруднении.
— Нас буквально загнали в угол! — вставил мистер Додж.
— Значит, рана опасная? — спросил я.
— Какая рана?
— Пулевая…
— Ах, это! — с презрением воскликнул мистер Додж. — Это уже быльем поросло.
— Как говорит мой коллега, — продолжал лорд Эстэр, — с тем делом покончено. К счастью, покушение провалилось. Хотелось бы мне иметь возможность сказать то же самое и о второй попытке!
— Разве было еще одно покушение?
— Да, хотя и несколько иного рода. Мсье Пуаро, премьер-министр исчез.
— Как?!
— Он похищен!
— Быть не может! — вскричал я в полной растерянности.
Пуаро метнул на меня испепеляющий взгляд, который, как я знал, призывал меня держать рот на замке.
— Увы, хоть это и представляется невозможным, но так оно и есть, — продолжал его светлость.
Пуаро взглянул на мистера Доджа.
— Вы только что сказали, мсье, что время слишком дорого. Что вы имели в виду?
Мужчины переглянулись, и лорд Эстэр ответил:
— Вы слышали о предстоящей конференции союзников, мсье Пуаро?
Мой друг кивнул.
— По понятным причинам о времени и месте ее проведения не сообщалось. Но хотя дату держат в тайне от газет, она, конечно же, широко известна в дипломатических кругах. Конференция должна состояться завтра, в четверг вечером, в Версале. Теперь вам понятны весь ужас и серьезность положения. Не стану скрывать от вас, что присутствие премьер-министра на конференции жизненно необходимо. Пацифистская пропаганда, которую развязали и подогревают внедрившиеся в нашу среду немецкие агенты, ведется очень оживленно. По общему мнению, ход конференции всецело зависит от такой сильной личности, как премьер-министр. Его отсутствие может привести к самым серьезным последствиям, возможно, к преждевременному и гибельному миру. А вместо него нам послать некого, только он может представлять Англию.
Лицо Пуаро посерьезнело.
— Значит, вы считаете похищение премьер-министра прямой попыткой воспрепятствовать его присутствию на конференции?
— Безусловно. Когда это случилось, он был на пути во Францию.
— А конференция откроется?
— Завтра в девять вечера.
Пуаро вытащил из кармана громадные часы.
— Теперь у нас без четверти девять.
— Двадцать четыре часа, — задумчиво произнес мистер Додж.
— С четвертью, — уточнил Пуаро. — Не забывайте о четверти, она может пригодиться. Теперь о подробностях: где произошло похищение, в Англии или во Франции?
— Во Франции. Мистер Макадам пересек канал сегодня утром. Нынче вечером он должен был гостить у главнокомандующего, а завтра поутру проследовать в Париж. Через канал его переправили на эсминце, в Булони премьера встречал автомобиль генерального штаба и один из адъютантов главнокомандующего.
— Так?
— Из Булони они выехали, но на место так и не прибыли.
— Что?!
— Мсье Пуаро, и машина, и адъютант были подставными. Настоящий штабной автомобиль нашли на каком-то проселке, шофер и адъютант были связаны, а во рту у них торчали кляпы.
— А где подставная машина?
— Все еще не обнаружена.
Пуаро с жаром взмахнул рукой.
— Невероятно! Долго она, конечно, скрываться не может.
— Мы тоже так думали. Казалось бы, стоит поискать хорошенько, и вопрос будет снят. Та часть Франции на военном положении, и мы были уверены, что автомобиль не сможет уйти далеко, оставаясь незамеченным. Французская полиция, военные, наш Скотланд-Ярд — все с ног сбились. Это, как вы зыразились, невероятно, но ничего так и не обнаружили!
Тут раздался стук в дверь, и вошел молодой офицер с пакетом, опечатанным многочисленными печатями. Он вручил пакет лорду Эстэру.
— Только что из Франции, сэр. По вашему распоряжению доставил прямо сюда.
Министр нетерпеливо вскрыл пакет и вскрикнул. Офицер удалился.
— Наконец-то есть новости! Телеграмму только что расшифровали. На заброшенной ферме возле «С» обнаружена вторая машина и секретарь Даниельс, связанный, усыпленный хлороформом, и с кляпом во рту. Он помнит только, как сзади его нос и рот чем-то зажали и как он вырывался, больше ничего. Полиция убеждена в правдивости его заявления.
— А больше они ничего не нашли?
— Нет.
— Может быть, труп премьер-министра? Нет? Тогда у нас есть надежда. Но вот что странно: почему они с таким трудом и риском сохраняют ему жизнь после того, как только сегодня утром пытались застрелить?
Додж покачал головой.
— Совершенно ясно одно: они полны решимости любой ценой помешать его присутствию на конференции.