«Я сожалею, что война помешала нашему матчу в 1939 году, — гласила телеграмма. — Я вновь вызываю вас на матч за мировое первенство. Если вы согласны, я жду вашего ответа, в котором прошу вас указать ваше мнение о времени и месте матча.
4 февраля 1946 года. Михаил Ботвинник».
Сквозь слезы невидящим взглядом смотрел Алехин то на телеграмму, то в глаза горничной. Он улыбался, и в ответ на его открытую, детски ясную улыбку улыбалась Мануэлла. Хотя ей и непонятно было, в чем дело, все же она не могла не разделить радости доктора Алекса, как не могла не ответить на его улыбку. Доброе сердце подсказывало ей: так может улыбаться человек, только что избежавший смерти.
Долгое безделье сменилось бурной активностью. В последующие дни Алехин буквально преобразился. Куда девались апатия, вялость, отсутствие интереса к жизни! Даже походка его и та изменилась — теперь это был человек, у которого есть цель в жизни, есть чем заниматься. Он куда-то ездил, ходил, приносил с собой книги, тетради, бумагу. Ему удалось даже добыть немного денег — теперь ведь он опять стал признанным шахматным королем, и его акции в португальской столице вновь поднялись. Алехин бросил пить, заметно посвежел; он заботился теперь о своем здоровье, спортивной форме, совершал прогулки, старался вести нормальный образ жизни.
Одновременно всерьез принялся за теоретическую подготовку к матчу Из «Парк-отеля» во все концы полетели телеграммы и письма, адресованные к сохранившимся еще друзьям и знакомым. Одних Алехин просил прислать его записи, оставленные в Париже и Дьеппе; других — последние книги и статьи по теории дебютов; третьих умолял достать партии военных лет, игранные Ботвинником в советских турнирах. В этом сборе нужного материала ему помигал Люпи, также использовавший все свои знакомства, чтобы снабдить ожившего чемпиона нужными материалами.
— Ботвинник — очень грозный противник, — сказал как-то Алехин в разговоре с Люпи. — Опаснее его в мире для меня сейчас никого нет. Он блестящий стратег, превосходно знает и понимает идеи многих современных начал.
— Но вы тоже, доктор, никогда не отличались непониманием дебютов, — перебил его Люпи.
— Да, но он в этом непревзойденный мастер. Моя надежда — в тактике: в этой области я превосхожу его. Там, где начинаются не поддающиеся расчету осложнения, я тоже, на мой взгляд, сильнее Ботвинника. Значит, я должен и подготовиться так, чтобы использовать свою сильную сторону и не дать противнику использовать свою.
— А дебюты вы уже наметили? — спросил Люпи.
— Кое-что уже ясно сейчас, — ответил чемпион. — Белыми буду, как правило, играть е-два, е-четыре. Если будет испанская, тут для меня трудностей не будет. Я же всю жизнь играю испанскую.
— Нет! Он обязательно изберет французскую защиту! — воскликнул португалец. — Это же его любимый дебют.
— Ну, где-где, а в этом-то начале я умею осложнять игру. Прямо с первых ходов.
— Да. Вы иногда такое придумываете! Помните матч с Эйве?
— Хуже черными, — продолжал Алехин, не слушая Люпи, — здесь я, откровенно признаться, не так уверен. Придется поработать…
— А вы не боитесь, что не выдержите большую дистанцию трудного матча?
— Я думал об этом, — немного нахмурившись, ответил Алехин. — Ботвинник моложе меня на девятнадцать лет, и это, конечно, большое преимущество.
— Вам нужно как следует отдохнуть, — посоветовал Люпи.
— Опять отдохнуть! — воскликнул Алехин. — Лучше не говорите мне этого слова!..
— Ну, поправиться, подкрепить здоровье. Ваш противник молодой, здоровый.
— Но ведь я буду играть в Москве! Значит, мне тоже нужно будет сбросить лет десять, — улыбнулся чемпион мира.
Сообщение о вызове Ботвинника и согласии Алехина на матч немедленно появилось как сенсация во всех газетах мира. Любители шахмат всех стран радостно приветствовали предстоящую встречу сильнейших шахматистов современности; однако те, кому такая встреча мешала без игры завоевать титул сильнейшего в мире, подняли крик. «Позор! Русские хотят играть с коллаборационистом Алехиным, — писали они в газетах. — Мы лишили Алехина звания чемпиона мира, а Ботвинник вновь поднял его на шахматный трон. Международная шахматная федерация должна запретить этот матч!»