Ай-яй, нет аппаратуры, нечем снимать. На Лехе приличного съемочного оборудования не достать: отсталая планетка, прошлый век, электромобили, биокомпьютеры, рухлядь всякая. Это вам не Малая Итайка, не Джапан-три. Только в группе Рервика есть нужные для съемки штучки. Наргес скрипит зубами: отправлять пленников без аппаратуры - получить крепкий нагоняй. Послать человека в город с запиской от Велько или Андриса? Но как получить такую записку? Не для того, верно, топтал этот сукин сын сумку со своим барахлом. Остается шантаж. Старый добрый шантаж.
На самом деле им развязали только ноги и, грубо подталкивая рукоятками плазмеров, погнали к птерику. Велько чуть замешкался на верхней ступеньке трапа, когда на нижнюю ступеньку встали два стража, навьюченные сумками и баулами с кинооборудованием.
Замыкающий страж нес святая святых - кожаный чехол с хрупкой любимицей Рервика суперкамерой "ВОЛК-ПОМО-Р" [ Ни к хищному животному, ни к жителю европейского севера России название камеры отношения не имеет. Расшифровывается оно следующим образом: волоконная камера Петербургского оптико-механического объединения. Буква же "Р" означает, что этот аппарат был сделан специально для Рервика. Изготовил чудокамеру в единственном экземпляре мастер Рувим Стацирко, прославленный изобретатель, которому суждено сыграть важную роль в этом повествовании, о чем ниже. ]. Велько старательно споткнулся и полетел вниз. Завопил рухнувший на землю страж. Захрустела под стокилограммовым помощником режиссера драгоценная оптика.
- Слушайте, Рервик, Я сожалею о поступке вашего друга. Боюсь, вы тоже не одобряете его. Сейчас я доложу Цесариуму о прискорбном обороте событий. И попрошу помощи. А помочь нам сможет только глубоко чтимая и нами и вами мадемуазель Лааксо. Неужели вы хотите обеспокоить ее нашими мелкими проблемами?
- У вас есть связь с Болтом?
- Мы же цивилизованные люди, Рервик.- Наргес вытянул из кармана передатчик, состряпал почтительную физиономию и набрал комбинацию цифр.
- Слушаю, Наргес. Что там? - Низкий голос Болта был глух и спокоен.
- Цесариум, я счастлив сообщить. Дочь невредима.
Подошла Салима.
- Отец!
- Салима!
Женщина нежно коснулась решеточки микрофона.
- Вылетай скорее, я жду.
Салима смотрела на Андриса.
- Мы немного задержимся. Придется послать птерик в город за камерой.
- Разве...
- Аппарат разбился. Случайно. Я думаю, Рервик сможет быстро достать другой.
- Хорошо, жду.
Наргес широким жестом пригласил Андриса за стол.
- Напишете или наговорите на кристалл?
- Напишу.
Он набросал несколько слов. Наргес посмотрел на сообщение.
- Авсей?
- Авсей Год. Найдете его в студии.
- Авсей Год... Кажется, я слышал это имя.
Сделав жест одному из охранников - следуй за мной,- он пошел к птерику.
Рервик и Вуйчич сидели на лавке под дулами плазмеров.
Салима вышла во двор - в окно была видна ее фигура в черном плаще, медленно идущая к опушке.
- Утром здесь должна быть группа. Сцена охоты...- пробормотал Велько по-русски.
- Только на интере! - закричал страж.
- А пошел ты! - по-русски же сказал Велько, стараясь придать голосу благодушный тон.
Похоже, оба приходят к одному выводу: коли вместо сломанной камеры могут найти запасную, надо ломать птерик, хотя бы приборный щиток. Возникает вопрос, зачем было крушить аппаратуру?
А очень просто: для нагнетания напряжения, так сказать, для динамики повествования. И вообще, это дало возможность оттянуть полет в надежде, что там, дальше, еще что-нибудь подвернется.
Перед глазами Рервика встает приборный щиток птерика: голоэкранчик, за которым комп-навигатор. Один хороший удар ногой...
Но их могут посадить вдали от пульта...
- Пульт, Велько. Я беру пульт, ты поможешь,- пробормотал он снова по-русски и еще раз послал куда подальше привставшего стража.
Тянуло в сон, и Рервик задремал, нащупав затылком удобный скат бревна. И тут же проснулся - шумно вошли Наргес и Салима.
- Уже? - удивился Рервик.
За окном темнело.
- А где камера? - спросил Велько.
- В птерике. Хрупкая вещь, сами понимаете. Зачем зря носить. Надо торопиться, пока совсем не стемнело.
Первым шел Наргес, следом - Велько и Рервик, за ними - два стража. Последней шла Салима. У птерика - легкой прогулочной машины открытого типа дожидался еще один страж. Рервик летал на таких машинах и мысленно представил внутреннее пространство. К счастью, третий страж, он же - пилот, еще не сел за штурвал. Андрис чуть потеснил Велько у входа и поднялся вслед за Наргесом. Теперь между ним и пультом был только розовый горбун, а позади - Велько. Стражи на мгновение потеряли его. Рервик прыгнул. Отшвырнул локтем Наргеса. Каблук пробил экран и, хрустя кристаллами, увяз в электронных кишках. Велько метался, путаясь в ногах стражей. Салима едва взглянула на пульт, отвернулась и пошла обратно к дому Иокла.
Камера смотрит ей вслед. Отъезд. Небо в тучах. Капли на колпаке птерика. Затемнение.
Били их жестоко. Сухой и жилистый Андрис переносил избиение несколько легче друга. Рыхлый Велько, весь в крови, по-детски всхлипывал, пытаясь закрыться связанными руками или сложиться в комок.
- Мерзавцы, прекратить! - кричал Андрис, кривя разбитые губы, но голос его едва ли доходил до ушей стражей. Наргес сложил узкий рот скорбной дугой и был недвижим. Салима, казалось, торжествовала. Но когда Рервик поймал ее взгляд, что-то похожее на смущение мелькнуло в ее темных глазах.
- Око за око, губа за губу,- сказал Андрис, сплевывая кровавый сгусток.
Салима подняла руку. Избиение прекратилось. Стражи покинули комнату один за другим. Велько привалился к стене в полуобмороке. Рервик еще раз перехватил взгляд Салимы. В холодных глазах кроме усмешки было еще что-то. И Андрис понял вдруг, что, ударив это холеное создание по щеке и губам - там, в пещере Болта,- он приобрел у Любимой Дочери немалый кредит уважения. В каком-то смысле он стал ее господином. Ведь она была женщиной. К тому же ее никогда не били. Более того, он внезапно сообразил, что при иных обстоятельствах вполне мог бы претендовать на место зятя великого тирана. И Андрис усмехнулся.