— Разумеется, он не стал бы ничего говорить об этом мне, — сказал Киран.
— Ну, — протянула его мама, задумчиво постукивая пальцами по чашке с чаем, — открыто он, конечно, ничего бы не сказал, но…
— Разве что вот… — медленно произнес Киран, наслаждаясь тем, как родители жадно ловят каждое его слово. — Вчера я слишком рано пришел в офис, и он как раз выключил радиостанцию и говорил сам с собой.
— И что он говорил? — спросила Лена.
— Я услышал всего одно слово. Он сказал «обманщики».
Родители озабоченно переглянулись. Морщины на лице Пола стали глубже, а Лена прикусила верхнюю губу, отчего Киран почувствовал себя виноватым за то, что он вообще что-то сказал.
Теперь, чувствуя себя в покое и безопасности рядом с Уэверли, он решил, что завтра, перед трансляцией, попытается расспросить Капитана. Возможно, Капитану не понравятся его вопросы, но Кирану казалось, что у него есть шансы что-то у него выпытать. Ведь Киран все-таки был его любимчиком.
Но об этом он мог подумать позже. Он не просто так попросил Уэверли встретиться с ним, и не было никакого смысла откладывать разговор с ней, как бы он его ни боялся. Он задержал дыхание.
— Уэверли, — сказал он, жалея, что не может говорить более низким голосом, — мы уже довольно долго встречаемся.
— Десять месяцев, — ответила она, улыбаясь. — И еще дольше, если считать поцелуи в начальной школе.
Она обхватила рукой его подбородок. Он любил ее ладони, такие теплые и мягкие. Он любил ее стройные руки, ее сильные мышцы под оливковой кожей и шелковистый пушок, покрывающий предплечья. Он откинулся на тюк сена и глубоко вдохнул.
— Ты знаешь, что я тебя терпеть не могу, — сказал он.
— Я тебя тоже не выношу, — прошептала она в его ухо.
Он притянул ее ближе.
— Я думал о том, чтобы вывести нашу взаимную неприязнь на новый уровень.
— Рукопашная схватка?
— В некотором роде, — ответил он жалким, испуганным голосом.
По ее лицу, когда она выжидающе смотрела на него, не говоря ни слова, нельзя было ничего понять.
Он отодвинулся от нее и облокотился на руку.
— Я хочу сделать это правильно. Я не хочу просто затаскивать тебя в кровать.
— Ты хочешь жениться на мне?
Он задержал дыхание. Не то чтобы он просил ее об этом, не совсем, но…
— Мне еще нет шестнадцати, — сказала она.
— Да, но ты же знаешь, что говорят доктора.
Этого говорить не стоило. Ее лицо почти неуловимо напряглось, но он это заметил.
— Кому есть дело до докторов?
— Разве ты не хочешь детей? — спросил он, кусая нижнюю губу.
Уэверли улыбнулась, медленно и сладко.
— Я знаю, что ты хочешь.
— Конечно. Это наш долг! — честно сказал он.
— Наш долг, — повторила она, избегая смотреть ему в глаза.
— Ну, я думаю, пришло время задуматься о будущем. — Она коротко взглянула на него своими огромными сверкающими глазами. — О нашем общем будущем, я хочу сказать.
Он совсем не так собирался сделать ей предложение.
Она смотрела на него с безжизненным выражением лица, но потом на губах у нее промелькнула улыбка.
— А ты не хотел бы вместо меня жениться на Фелисити Виггам? Она симпатичнее меня.
— Нет, — автоматически возразил Киран.
Уэверли посмотрела на него изучающе.
— Почему ты так взволнован?
— Потому что, — сказал он, затаив дыхание.
Она притянула к себе его лицо, поглаживая его щеку закругленными подушечками пальцев, и прошептала:
— Не волнуйся.
— Так ты согласна?
— Когда-нибудь, — игриво сказала она. — Возможно.
— Когда? — спросил он более настойчиво, чем собирался.
— Когда-нибудь, — ответила она и нежно поцеловала его в кончик носа, в нижнюю губу и в ухо. — А я думала, тебе не нравится, что я не религиозна.
— Это может измениться, — поддразнил он ее, хотя и знал, что это будет непросто. Уэверли никогда не ходила на малолюдные службы, проходящие на корабле. Но она могла бы, если бы на корабле был пастор, подумал он. Немногочисленные религиозные люди на борту проповедовали по очереди, и некоторые из них действительно были довольно занудными. И это было плохо, потому что в противном случае Уэверли смогла бы увидеть все в другом свете и понять значение созерцательной жизни.