— Полный порядок, Гран-Луи! — крикнул он. — Трогай!
Гран-Луи издал удовлетворенное урчание и включил мотор. Он вел фургон медленно и осторожно — ведь теперь им некуда было спешить.
Глава 11
— Я вижу, Гран-Луи, что ты сегодня чем-то очень доволен, — сказал Жорж, разглядывая своего тюремщика, подававшего ему тарелку со стопкой румяных блинчиков.
— Ты угадал, малыш, — ответил Гран-Луи. — И к тому же не без причины. Мы, наконец, получили за вас выкуп. Так что вскоре вы будете свободны.
— Месье Дерми заплатил вам? — быстро спросила мисс Линч.
— Да, мадемуазель, он выложил три миллиона. Я в жизни не видел столько денег!
— И все прошло без осложнений?
— Мадемуазель, у нас никогда не бывает осложнений, — с гордостью заявил Гран-Луи.
— Так когда же вы нас отпустите? — спросил Жорж.
— Скоро, малыш! Очень скоро. — Гран-Луи потрепал мальчика по волосам.
Жорж взял со стопки верхний блинчик, посыпал его сахаром и отправил в рот.
— Ты сам приготовил блинчики? — спросил он.
— Ясное дело, — кивнул Гран-Луи. — Вкусные блинчики, не так ли?
— Да, очень вкусные, — ответил Жорж без особого энтузиазма. — Гран-Луи, я хотел тебя спросить…
— Спрашивай, малыш.
— Из этого выкупа тебе достанется много денег?
— О, целая куча! — ответил Гран-Луи.
— Значит, ты станешь богачом?
— Ты угадал, мальчуган! Да, я стану очень богатым!
— Значит, ты сам станешь эксплуататором и начнешь сосать кровь у рабочих…
Гран-Луи нахмурился.
— Э, нет, малыш. Не нужно преувеличивать. Миллионером я, во всяком случае, не стану!
— Но ты же сам сказал, что станешь богачом!
— Ну… в какой-то мере…
— А значит, станешь эксплуататором, спекулянтом и… как это… империалистом! — t торжеством заключил Жорж. — И будешь пить кровь народа.
— Да не стану я ни империалистом, ни спекулянтом! — завопил покрасневший от досады Гран-Луи. — И не буду никого эксплуатировать, я сам буду работать. Куплю себе гараж и буду в нем вкалывать от зари до зари. Чтобы я стал эксплуататором!
— Ладно, ладно, успокойся! — с улыбкой сказал Жорж. — Я просто пошутил.
— Это очень неплохая идея — купить гараж, — вступила в разговор мисс Линч. — У вас будет свое дело.
— Очень уж я люблю машины и всякую технику, — признался с улыбкой Гран-Луи. Он осторожно подхватил кончиками двух пальцев блинчик, который тут же исчез в его пасти. — Мне всегда это нравилось.
— А я буду навещать тебя в твоем гараже, — сказал Жорж.
Гран-Луи судорожно дернулся, и в его глазах появилось выражение ужаса.
— Думай, что говоришь, малыш. Неужели ты не понимаешь, что мы больше никогда не должны встречаться? Никогда и ни за что! Ведь ты, как пить дать, наведешь на меня полицейских ищеек, и тогда мне конец. Нет, нет, мы расстанемся с тобой, чтобы больше никогда не увидеть друг друга.
— Но мне очень хотелось бы повидаться с тобой, узнать, как ты поживаешь, Гран-Луи, — сказал Жорж.
— А мне, думаешь, нет? — вздохнул Гран-Луи. — Я тоже хотел бы, чтобы ты заглядывал ко мне. Только вот теперь ты для меня будешь опаснее стаи голодных крыс.
— Но я никому ничего не расскажу, — заверил Жорж. — Я обещаю тебе это.
— Ах, малыш, ты не знаешь легавых. Это сейчас они ничего не знают и нам не опасны. А как только мы освободим вас, твой отец позвонит в полицию и ищейки бросятся по нашим следам. Да они перевернут весь Париж, разыскивая нас.
Жорж прикончил свой блинчик и потянулся за вторым.
— Вообще-то ты прав, Гран-Луи, — сказал он. — Ясно, что я и мисс Дороти знаем о вам много такого, что заинтересовало бы полицию.
Гран-Луи с беспокойством взглянул на мальчика.
— Что вы о нас знаете?
— Ну, например, мы знаем ваши имена, твое и Тони. И еще мы можем описать вас, дать ваши приметы. Тебе не кажется, что все это — и имена, и приметы — очень заинтересует полицейских?
Гран-Луи поскреб затылок, растерянно поглядывая на мальчика.
— Ну… оно, конечно, так, малыш…
— И ты всерьез считаешь, что твои приятели позволят нам рассказать все это полицейским? — очень серьезно спросил Жорж.
— Нет, я так не считаю… К чему ты ведешь, малыш? — спросил Гран-Луи вдруг изменившимся голосом.
— А ты не понимаешь? Любому должно быть ясно, что твои друзья никогда не позволят вернуться домой ни мне, ни мисс Дороти.
— Не позволят вернуться?