Напоминание о преклонных летах граф снес, поморщившись и тут же вмешался:
— Несмотря на все это вы дали мне слово выйти за меня замуж, мадемуазель, и прекрасно знаете, как должны поступить в данном случае.
— О да, я знаю! — Клэр в ярости топнула ногой, — я должна дать вам самую внушительную затрещину из всех, какие я когда-либо отвешивала! Вот так-то, сударь! И лишь ваш почтенный возраст меня останавливает. Вы намеренно поставили меня в столь невыносимые условия, когда я была просто вынуждена согласиться на ваше гадкое предложение, и при том не сказали мне ни слова правды! Вы меня обманули! Именно поэтому я считаю себя свободной от каких-либо обещаний на ваш счет.
С этими словами девушка развернулась и хотела, было, гордо удалиться, но граф схватил ее за руку и повернул к себе.
— Так просто вы не уйдете, — прокипел он, сузив глаза, — тут я в своем праве, мадемуазель.
Клэр потянула руку, но ее держали крепко.
— Немедленно отпустите меня! — потребовала она грозно, — слышите? Сию же минуту! У вас нет никаких прав на меня!
— Есть и гарантией мне будет служить ваше слово. Вы согласились стать моей женой, и вы ею станете, мадемуазель. Можете возмущаться сколько угодно.
— Мое слово является правдой в той же степени, что и ваши возмутительные слова о моем похищении! И если вы немедленно не выпустите меня, то сильно пожалеете об этом!
Граф ничем не показал, что ее слова производят на него впечатление. Он потянул ее к потаенной калитке. Клэр упиралась и значительно затрудняла свое передвижение. Потеряв терпение, граф хотел, было, подхватить ее на руки, но тут обернулся и превратился в соляной столб. Клэр снова дернулась, воспользовавшись этой заминкой.
— Уберите от меня свои руки!
Ее свободная рука поднялась вверх, без сомнения намереваясь выполнить угрозу хозяйки насчет затрещины, но за ее спиной послышался деликатный кашель. Вздрогнув, Клэр повернула голову.
— Та-ак, — протянул герцог, созерцая эту сцену, сузив глаза.
Его вид не предвещал ничего хорошего.
— Давно я хотел побеседовать с вами, господин граф. И тем более, чем менее вы хотели меня видеть. Отпустите девушку. Я вам это настоятельно советую.
Граф разжал руки. Клэр отскочила от него на порядочное расстояние с видом сильнейшего отвращения. Она едва не встряхнулась, как кошка, чтобы избавиться от следов прикосновения.
— Ступайте в дом, мадемуазель, — сказал ей герцог, выдавив из себя подобие улыбки.
Видимо, ему очень хотелось начать при ней, но останавливали соображения приличий.
Клэр немного подумала, потом посмотрела на графа и кивнула:
— Хорошо, я ухожу.
С очень чинным и покорным видом она торопливо прошмыгнула мимо герцога и свернула на боковую тропинку. Но нужно было знать Клэр, никуда уходить она не собиралась. Соображения насчет того, что подслушивать некрасиво не шли ни в какое сравнение с тем, что послушать, какими именно словами будут песочить негодного графа, было бы очень интересно. И именно поэтому девушка шмыгнула в кусты и, пригибаясь к земле, прокралась поближе к тому месту, где происходила знаменательная беседа. Там она замерла и превратилась в слух.
— Итак, вы не оставили своих гнусных намерений, — утверждающе произнес герцог, — несмотря на то, что были предупреждены. И у вас хватило наглости явиться сюда, зная, что для вас это было бы… небезопасно.
Даже на расстоянии было заметно, что герцог едва сдерживается и отчетливо скрипит зубами. Казалось, еще немного — и он перейдет от слов к делу.
— Чем мое поведение отличается от того, что делаете вы? — возразил ему граф.
— Что? — отрывисто спросил герцог.
Клэр придвинулась ближе, насколько это было возможно, сгорая от нетерпения. Неужели, сейчас исполнится ее давнишняя мечта и графа отколотят? Она не была намерена упускать ничего из этого чудесного зрелища.
— Вон из моего дома, из города и никогда не попадайтесь мне на глаза, — справившись с собой, наконец, сказал герцог, — поверьте, это добрый совет. Немедленно. Отныне вы не имеете права переступать границ своего поместья. И если нарушите их хотя бы на один шаг, вас тут же арестуют. Я все сказал.
С этими словами он повернулся и медленно отправился назад по тропинке.
Клэр едва не застонала от разочарования. "Это все?" — подумала она. На месте герцога она бы взяла графа за шиворот и выволокла за калитку, а там… Ну, это уже не очень прилично, хотя и притягательно.
Граф немного постоял, глядя вслед хозяину владений тяжелым взглядом, полным ненависти и злобы, а после резко развернулся и отправился в противоположную сторону. Его путь лежал к той самой калитке, откуда он недавно появился.
Клэр вздохнула и попятилась. Из кустов нужно выбираться. Здесь уже не будет происходить ничего интересного. С каждым новым шагом она все более ускоряла темп, стремясь оказаться на тропинке поскорее, невзирая на то, что ветки дергали ее за платье и цеплялись за волосы, вытаскивая из аккуратной прически целые пряди.
Наконец, девушка выбралась на волю. Она выпрямилась и отряхнула платье от налипших на него сухих листьев и травинок. В доме следовало появиться в приличном виде. Вспомнив о прическе, она подняла руки к голове, чтобы ее поправить, но так и застыла, услыхав знакомый кашель.
На секунду зажмурившись от ужаса, Клэр медленно обернулась. Нет, только не это! Кажется, сегодня все-таки кого-то отколотят, но только этим кем-то будет не граф. Длинный, любопытный нос! Так тебе и надо.
Стараясь не встречаться с герцогом взглядом, Клэр упорно смотрела в землю. Она ожидала всего, что угодно. Но он буднично спросил, правда, со сдерживаемой насмешкой в голосе:
— Что это вы там делали, мадемуазель?
— А-а… я просто гуляла, — отозвалась Клэр, мечтая провалиться сквозь землю.
— В кустах?
— Причем тут кусты? Я шла по дорожке.
— Сначала вы были в кустах, а уже потом хотели пойти по дорожке.
— Чепуха, — фыркнула девушка, — вам показалось.
— Показалось? — герцог приподнял брови.
— Да, — очень уверенно подтвердила Клэр.
Он хмыкнул.
— Что, это было очень интересно?
— Что именно? — осведомилась она, уже почти пришедшая в себя.
Он хочет, чтобы она призналась в своем возмутительном поступке. Да ни за что на свете! Ты просто не знаешь, с кем связался.
— Беседа с графом.
— Я понятия не имею, о чем вы с ним беседовали, ваша светлость.
— Конечно, — в его голосе сквозило неприкрытое неверие.
— Да, не имею.
— Значит, будете отпираться?
— Отпираться? Я вовсе не подслушивала!
— Разумеется. Вы просто гуляли. В кустах.
Клэр заскрипела зубами:
— Где хочу, там и гуляю.
Она опять начала злиться. Вот, так всегда. Он постоянно ловит ее за всевозможными неблаговидными занятиями, а потом высмеивает. Негодяй.
Герцог сполна насладился ее гримасами, после чего проговорил:
— Прошу вас, мадемуазель, — и повел рукой, приглашая ее следовать вперед.
Клэр тряхнула головой и прошла вперед.
— Интересно, почему вы злитесь тогда, когда я должен злиться? — поинтересовался герцог ей вслед.
— Можете тоже позлиться, если хотите, — великодушно разрешила ему Клэр.
— О, благодарю вас, мадемуазель, за столь великодушное разрешение, — съязвил он, — кстати, не бегите, у вас и так весьма встрепанный вид. Видимо, в кустах не слишком комфортно. Хорошо, хоть колючек там нет.
Это он напрасно сказал. Клэр и без того была достаточно взвинчена, ее вовсе не требовалось подзуживать.