Она замолчала и лишь прерывисто дышала, испытывая удовлетворение от того, что выплеснула все накопившееся у нее на душе. Но Луишу казалось, что устами дочери говорила Изабел, с ее расчетливым умом, видением мира, самоуверенностью, деловитостью…
— Тебе уже лучше? — сдавленно спросил он и почувствовал, что ее слова задели его за живое. Было ли ему больно от того, что Граса не понимала его, трудно сказать, но устремленный на него взгляд привел Луиша в замешательство. — По-твоему, я неудачник? — спросил он у дочери.
— Возьми свои слова обратно! — набросился на нее Марью, но она не обратила на него внимания.
— Понимаешь, па, Мартин Шуберт прав, — деловито проговорила она. — Он заключил договор с Пату, а жителей деревни это не касается. Успокоить их — дело властей. С какой стати засыпать буковую скважину да еще платить за это?
— Ты такая же, как мама! — крикнул Марью.
— Хорошо, что вы о ней еще помните, — ответила она холодно. — Она вам еще понадобится, когда дело дойдет до денег. А может, вы собираетесь расплатиться той старой автомашиной без колес, что стоит во дворе? Или же расстроенным роялем, неисправной мойкой для посуды, прогнившей парусной яхтой? Но все это рухлядь, а других ценностей у вас нет, за исключением внутренних, язвительно заключила она. — Ваша самоотверженность, ваши мечты о равенстве и справедливости — это все пустое… Помогая слабым и обиженным, вы прежде всего хотите возвысить себя, но никто вас за это особенно не поблагодарит, а менее всего те, о которых вы так печетесь.
Едва Луиш опустился в кресло с бледно-лиловой обивкой, как Пату поставил перед ним чашечку ароматного кофе и бросил заговорщицкий и в то же время бодро-озабоченный взгляд. Всем своим видом он хотел дать понять, что все еще может уладиться. Луиш страшно проголодался, но не решался ничего взять со стола. Казалось, от одного вида деликатесов, до которых легко дотянуться, боль в желудке усиливается. Председательствующий между тем пил воду со льдом, а Маркеш потягивал глоточками кофе.
Луиш чувствовал себя разбитым, расстроенным, и вовсе не из-за заявления Шуберта, от которого можно было ожидать чего угодно. Нет, разочаровало его совсем другое — жестокость Грасы, ее неуважительное отношение к людям, ее нетерпимость к нему, в то время как все, что бы ни делал Михаэль, она безоговорочно принимала.
И это его любимая дочь! Ревновал ли он ее? Об этой глупости не могло быть и речи, поскольку ревность всегда боится сравнения, а ему нечего этого опасаться. Какими преимуществами обладает этот юнец, не считая свежести — такого естественного в девятнадцать лет качества? Но неуважительный тон, каким она с ним говорила, причинял Луишу боль. Сможет ли он когда-нибудь забыть ее слова, что он прикрывается высокими идеями, потому что абсолютно ни на что не способен в деловой сфере? Она считает его неудачником только потому, что он остался простым инженером, а не стал техническим директором «Гидробура», крупнейшей буровой фирмы страны.
На некоторое время воцарилась тишина, а потом председательствующий пожелал знать результаты совещания.
— Мне очень жаль, — заговорил Каяну голосом, в котором сожаления не чувствовалось, — но деревня отклонила ваше предложение. — Он походил сейчас на игрока в покер, который за словами пытается скрыть свои истинные переживания, и Лукшу стало ясно, что причина отказа в том, что крестьяне настроены против Пату.
— Почему? — озадаченно спросил офицер.
Каяну кивнул в сторону Хозяина дома, который как раз наливал воду в стакан:
— Он может подстроить так, что в колодце уровень воды не понизится, но и деревне она не достанется. Он в этом разбирается. А потом он нас слишком часто обманывал.
— Тогда надо выставить охрану, — предложил Луиш.
— Это будет расценено как захват земли, — воспротивился Пату. — Это противозаконно! Так все обычно и начинается.
— Вот видите, — выкрикнула Жозефина, — контроль его не устраивает!
— Кто даст гарантии, что вы сами ничего не сделаете с колодцем? — наступал Пату. — Вы сами вычерпаете воду, а потом потребуете засыпать скважину! — И он обратился к председательствующему: — Прошу выяснить этот вопрос в соответствии с законом.