В комнату стремительно ворвался Мартин Шуберт:
— Сногсшибательная новость, Луиш! Дело на мази… Как мне только что сообщил по телефону государственный секретарь, вопрос в принципе решен. Подробностей, правда, еще нет, но ясно одно: одновременно с частным бурением два будут производить для товариществ. — Забыв свою обычную сдержанность, он несколько раз по-боксерски ударил Луиша в бок: — Дружище, если все пройдет удачно, мы надолго избавимся от забот о хлебе насущном!
Все заговорили разом, перебивая друг друга. Все были счастливы, в том числе и Карлуш, который рассчитывал на место в буровом предприятии. Граса глубоко дышала и сияющими глазами смотрела на Михаэля, самого дорогого для нее человека, и он ободряюще кивнул ей в ответ, будто заранее знал, что все закончится благополучно.
— Ты все еще утверждаешь, что я неделовой человек? — спросил ее Луиш.
— У нас будет много-много заказов, ребята! — воскликнул Шуберт вне себя от радости. — На нас прольется живительный дождь.
— Капитал жаждет прибыли так же, как олень воды, — заметил Марью.
Его слова были восприняты как шутка.
— Как вы считаете, — спросил Луиш, — смогу я теперь устоять перед вашей матерью?
Он представил Карлуша Шуберту и попросил Марью откупорить бутылку мадеры.
— Вы хотите работать у нас?! — протрубил Шуберт на всю комнату, — А что вы умеете делать, господин Пашеку?
— Организовывать.
— У него было шестьдесят такси в Луанде, — подсказала Граса.
— Ну да, когда дело пойдет, нам придется вкалывать на полную мощность. Может, даже создадим вторую бригаду. — Очевидно, Шуберту процветание фирмы «Каптагуа» представлялось таким же стремительным, как взлет ракеты. — Впрочем, что это за хлам лежит там, внизу? От вас кто-то выезжает?
— Никто, — ответил Марью, разливая по фужерам маслянистую бордовую жидкость.
Шуберт отвел Луиша в сторону;
— Мы теперь будем составлять смету по-новому; десять процентов надбавки…
Луишу показалось, что он ослышался. Карлуш, сидя за столом, поинтересовался:
— А что, парни, это бюро обязательно должно находиться здесь? У партии ведь много других помещений.
— Переселяться в угоду маме?
— Три квартиры пустуют — выбирайте любую…
— С повышением спроса повышаются и цены, — заметил Шуберт, словно постиг одну из загадок мироздания. — Нужно уметь приспосабливаться к рынку!
— Крестьяне не смогут собрать столько денег.
— Я все просчитал, включая эти десять процентов.
Во рту у Луиша совсем пересохло.
— Помещение точно такое же, как здесь, и никакой платы за аренду, — уговаривал Карлуш Марью, но тот отрезал:
— Никогда!
— Но вы же хотите, чтобы мать жила с вами, — вмешался в разговор Михаэль.
— А ты убирайся отсюда! — пронзительно выкрикнул Жоржи и, сделав резкий жест, опрокинул фужер — вино разлилось по скатерти…
— Вы же можете все испортить! — горестно воскликнула Граса. — Из-за вас все пойдет прахом!
Луиш заставил себя отреагировать на предложение Шуберта отрицательно, хотя далось ему это нелегко:
— Мартин, я же заверил крестьян, что произвел точные расчеты, а получится, мои выкладки неверны.
— Я все правильно рассчитал. Нам необходимо повысить зарплату рабочим, поэтому и цены на производство работ возрастают.
— Пожалуйста, но только без меня! — В висках у Луиша застучали молоточки. — Вы ставите на карту весь наш план…
— Деловой человек должен идти на риск. Но вы неделовой человек, Луиш, и никогда им не станете.
— Хорошо, хорошо. Вы шеф, вам и карты в руки.
— Совершенно верно…
— Но если вы это сделаете, Мартин, я уйду из фирмы.
— Ну-ну… Подумайте о том, что вы сказали.
— А мне не о чем думать… — У Луиша вдруг появилось такое чувство, будто он разорвал наконец связывавшие его путы, мешавшие ему быть самим собой. — Если вы это сделаете, наши дороги разойдутся. Это мое последнее слово…
Тень шпионажа
Для меня эта история началась с обыкновенной повестки, в которой говорилось, что лейтенанту Роджеру Андерсону, проживающему в Ливерпуле по Лайм-стрит, 207, надлежит в течение сорока восьми часов прибыть в гарнизон, откуда он демобилизовался пять лет назад, отслужив положенный срок.
Стоял прекрасный августовский вечер. Я только что вернулся домой со службы из района порта, когда на глаза мне попалась повестка. Не стану утверждать, что она до смерти напугала меня или вызвала какие-либо неприятные ощущения. Я повертел ее между пальцев и невольно подумал, что ведомство по мобилизации поступило не особенно удачно, прислав вместо телеграммы-вызова обыкновенную повестку на бланке старого образца. В ней, например, говорилось, что кроме всего прочего я обязан захватить с собой продовольственную карточку, хотя даже дети знали, что карточки в Великобритании были отменены в 1954 году. Судя по этой повестке, нетрудно было догадаться, что в военном министерстве экономили даже на бланках.