– Покинуть враждебную планету и вернуться домой, на Терлеа.
– Твой отец вот-вот помрёт. Ты должен возглавить терлеанцев. Бросай самку немедленно!
– Да, Саймон.
Ксавьер послушал меня, как своего старшего брата и наставника, но сделал это нехотя. Он аккуратно переложил почти бесчувственную самку поближе к стене.
– В мобиль. Живо! – рявкнул я.
– Самка умрёт?
– Если её найдёт патруль, доставят в медицинский центр. Навряд ли самка протянет долго. Она почти труп. Будет жить на искусственном аппарате, если позволит страховка и состояние счёта! – ответил я. – Какая нам на хуй разница? Кормёжка была отменной. Энергии нам должно хватить до времени отлёта! Всё, надо валить!
Глава 9. Эллен
Всё, что было после укуса, прошло как во сне.
Меня словно тянули в разные стороны, нагло забирая силы. Но мне самой этого хотелось. С опустошением приходила эйфория.
Желанная.
Невозможно сладкая лёгкость, от которой тело словно переставало существовать.
Не имело никакого значения всё, что происходило.
Звуки, слова, секс – всё на грани сознания и небытия.
Только удовольствие размазывается по коже яркими пятнами.
Потом стало очень зябко и пусто.
Я очнулась, чувствуя страшную ломоту во всём теле. Оглянулась. Я в каком-то заброшенном тупике. Рядом валялась склизкая кожа серокожих пришельцев. Я едва смогла сесть. Встать сразу не получилось. Я схватилась за стену и поднялась, чувствуя себя разваливающейся рухлядью. От вида своего тела грязного, покрытого засохшей коркой крови, слизи, спермы и грязи меня едва не стошнило.
Я была обнажена. Куда идти и что делать? Я кое-как поднялась и побрела вдоль стены.
Меня трясло. Мысли напоминали густое желе.
Но больше всего мне хотелось узнать: заплатили ли мне за это насилие и надругательство? Я хотела взглянуть на пополнившийся счёт…
Мне должны были заплатить.
Но я не знала, как я смогу добраться до своего дома или до дома подруги.
Ещё не рассвело. Я кралась в сумерках, как вор. Добралась до жилого квартала, заметив ярко-жёлтое ограждение, а за ним огромные баки с мусорными отбросами. Около одного из мусорных баков была навалена куча тряпья. Обычно жители оставляли ненужное барахло для бездомных, сваливая тряпьё возле баков.
Я огляделась по сторонам и доковыляла до помойки. Схватила кучу тряпок и спряталась за мусорными баками. Тряпьё было старым и воняло чужим потом, но лучше это, чем ничего. Я вылезла из-за мусорного бака, держа в руках кусок рваной тряпки. Посмотрела на название улиц и нумерацию домов. Где-то здесь, в паре кварталов отсюда должна быть река. Я добрела до неё. У одного места можно спуститься под страхом быть пойманной. Торопливо смыла с себя грязь, но вода в реке была ненамного чище: промышленные отходы сделали воду мутноватой.
Я кое-как обтёрлась и торопливо оделась. Пригладила волосы пятернёй. По улицам уже сновали редкие прохожие, спешащие на остановку. Я просила у кого-нибудь из них смарт, чтобы позвонить. Но я выглядела, как помойный отброс. Люди шарахались в сторону от меня. Мои шатания по городу закончились тем, что меня выловил полицейский патруль.
– Бродяжничество и попрошайничество запрещено, мисс! – сурово заявил полицейский, сковав мои запястья наручниками. – Вам выпишут административный штраф за это. Если вы не можете заплатить штраф, вам назначат исправительные работы и выделят место для ночлега. Вы можете заплатить штраф?
– Да, конечно. Я просто попала в неприятную историю. На меня напали. Меня ударили по голове. Я не помню. Не помню ничего из того, что было, – соврала я не моргнув.
Но я и на самом деле не помнила большую часть. Это как будто было не со мной.
– Вы помните, как вас зовут?
– Да, конечно. Я готова пройти идентификацию личности и написать заявление. Но многого я не смогу сообщить, офицер.
Полицейский нахмурился, хмуро взглянув на меня. Ему не хотелось вешать на шею ещё одно нераскрытое преступление.
– Вы уверены, что хотите написать заявление? – с нажимом спросил он.
Я покачала головой.
– На меня напали. Это всё, что я могу сказать.
– Или вы упали? Вашей беспомощностью воспользовались и выбросили в заброшенном квартале? Вас покусали животные?
Моя голова раскалывалась от вопросов. Я обвела взглядом комнату. Глазок видеокоммуникатора не горел красным.
– Здесь не работает видеозапись?
Офицер поколебался, но ответил:
– Нет.
Я жалобно посмотрела на мужчину.
– Я по своей неосторожности и глупости попала в нехорошую ситуацию. Но я ничем не помогу расследованию. Я почти всё время была в беспамятстве. Я очнулась на помойке. Меня начали обгрызать собаки… – врала я, сочиняя, откуда могли появиться следы укусов на шее. – Я очень устала. Мне хочется только одного: умыться и попасть домой! Пожалуйста, пожалуйста, офицер!