Ксавьер удалился. Я покрутил клочок бумажки, рассмеявшись про себя. Теперь понятно, почему Тьер так взбесился. Землянка послала его, изящно черкнув символичное изображение грубого мата.
Забавная пташка. Что-то с ней определённо не так. Но выяснять, что не так с этой самкой я не собираюсь. И Ксавьеру не позволю лезть, куда не следует.
Спустя трое суток я понял, как сильно я ошибся.
Через трое суток Ксавьера ломало так, что он напоминал после-образ терлеанца, а не его живое воплощение. Я чувствовал то же самое, но ни за что бы не признался, что дряни удалось отравить моё время бессознательного отдыха. Как только я отключал сознание, растягиваясь на кровати, начинались галлюцинации. Цветные и звуковые. Ощущаемые, как реальные.
Было тяжело прервать этот поток галлюциногенного бреда. От него оставалось долгое послевкусие, а ядовитые неоновые вспышки ещё долго не погасали под закрытыми веками. В преломлении лучей прятался силуэт землянки.
Коварная дрянь. Такая же ядовитая, как их планета с загаженным воздухом, низкосортной пищей и отсталыми технологиями. Стоит отдать должное, кое-что у землян всё-таки работает даже чересчур хорошо. Но это просто счастливая случайность, а не закономерность. Я всё ещё не упускал попытки восполнить недостаток энергии другими самками.
Навьеру ан-Хаслоку удалось подцепить одну землянку. Она шаталась недалеко от границы «зоны поражения». Среди человеческих самок был и такие, что сами охотно предлагали себя. Мало ли извращенцев. Новой самке повезло: она чудом попала в «окно», когда одни патрульные не успели смениться другими.
Навьер быстро подцепил самку и с риском для жизни приволок в убежище. Он сам был дико голоден, но чувствовал себя виноватым. Именно он подкинул идею с закрытым аукционом. Своровать денег с виртуального счёта и перегнать их на фальшивый счёт, купить самку и использовать её было гораздо проще, чем пытаться отлавливать их самому.
Да, первый раз с аукционом получилось как нельзя лучше. Двое бойцов, посланных для проверки, вернулись сытыми и полными энергии. Но на второй раз, когда на аукцион отправились я и Ксавьер, случилась осечка.
Навьер хотел искупить свою вину и приволок самку. Человеческая самка выглядела совсем молодой. Не знаю, достигла ли она возраста земного совершеннолетия. Кажется, что в прошлом году земной возраст совершеннолетия был снижен на год. Самка выглядела так, словно не дотягивает год даже до сниженного возраста совершеннолетия.
Самка выглядела покорной и готовой услужить. Похоже, она, как и некоторые, считала нас за существ высшего порядка. Так и было…
– Приведи Ксавьера.
Тьер явился через несколько минут и мрачно взглянул на меня. Зрачки беспокойно пульсировали красным, волосы у висков были влажные.
– Заходи. Внутри тебя ждёт подарок.
Я втолкнул Ксавьера в комнату и зашёл следом, заблокировав дверь. Ксавьер оглядел самку.
– Это не Эллен. Бесполезно. Я знаю.
– Заткнись. Ты даже не пробовал.
Самка растянула губы в улыбке и подошла, облизывая губы. Она что-то лопотала, мешая общеземной язык с одним из локальных языков.
– Господин… – голосок писклявый и немного дрожит.
У маленькой землянки голос звучал иначе. Я сжал плечо Ксавьера, толкнув его к самке.
– Это приказ.
– Сай! – рыкнул он.
– Приказ.
– Не поможет.
– Мы должны узнать это наверняка.
Я и сам не горел желанием прокалывать кокон, пульсирующий изнутри энергией. О том, чтобы потрахаться не могло быть и речи. Тело этой землянки не вызывало ни аппетита, ни желания привсунуть член в одну из её щелей.
Я мну грудь самки одной рукой. Она подаётся вперёд. Вершины сосков становятся тугими и набухают. Я обошёл Ксавьера и нарочно резко избавил самку от одежды, обнажая тело. Ростом она примерно такая же, как у той, Эллен.
Навьер привёл самку. Но она чересчур молоденькая, поэтому такая нескладная, с несформировавшейся фигурой. Самка Эллен тоже была тощей, но не в силу возраста. Фигура у неё была полностью оформленная. Создавалось впечатление, что Эллен не кормили или кормили плохо. Хотя, если вспомнить, что жрут земляне низших слоёв, так и есть. Кормёжка у Эллен была откровенно хреновой.
Я усилием воли прогоняю эти мысли из головы, так же как и чувство, вцепившееся мне в глотку острыми зубами. Душным маревом мысленно несёт к Эллен и тело реагирует как надо. Клыки удлиняются, слюна становится вязкой. Член твёрдый до болезненной рези.
– Не стой, как придурок, Ксавьер! – подбадриваю я младшего.