Мои глаза снова наполняются слезами, и я с трудом сглатываю.
— Спасибо, Низа Ханым.
Возможно, Габриэль ответственен за то, что в меня стреляли, но благодаря ему я получила шанс работать в доме, где людям не все равно.
Возможно, все это фарс, чтобы заставить меня ослабить бдительность, но мой внутренний инстинкт подсказывает мне, что это не так.
Мое сердце бьется немного быстрее, когда волнение просачивается в мою грудь.
Смею ли я надеяться, что жизнь без наказаний существует? Что в жизни есть нечто большее, чем быть все время начеку и жить в пузыре одиночества?
Глава 13
ГАБРИЭЛЬ
Когда я захожу на кухню, чтобы взять бутылку воды, и нахожу Низу работающей в одиночестве, я спрашиваю:
— Где Лара?
Женщина, которая для меня как вторая мать, издает недовольный звук через нос, затем пригвождает меня хмурым взглядом.
— Она отдыхает. Ты ведь помнишь, что ее подстрелили меньше двух недель назад, верно?
Как я могу забыть? Это я в нее стрелял.
Не отвечая, я открываю холодильник и беру оттуда бутылку.
— Лара прошла через ад. Тимон Мазур – отброс общества, — начинает ругаться Низа, явно расстроенная.
Прислонившись спиной к стойке, я делаю глоток воды, мой взгляд останавливается на Низе. Как только ее что-то расстроило, все, что ты можешь сделать, это слушать, пока она выкладывает все, что у нее на уме.
— Я никогда никому не желала зла, но я надеюсь, что ты найдешь этого монстра и заставишь его заплатить.
Моя бровь приподнимается.
— Тебе, должно быть, очень нравится Лара, раз ты жаждешь крови ради нее.
Низа роняет тряпку, которой вытирала стойку, упирает кулаки в бока и смотрит мне в глаза.
— Мое сердце обливается кровью за бедную девушку, Габриэль Бей. Наблюдать за ее борьбой нелегко. Она продолжает спрашивать, не будет ли у нее неприятностей, и она до смерти напугана тем, что ты ее накажешь.
Вероятно, это еще из-за того, что я угрожал ее жизни.
— Она привыкнет к тому, как мы здесь все делаем, — бормочу я, уже снова раздражаясь, хотя Лары нет на кухне. Одного упоминания об этой женщине достаточно, чтобы заставить меня почувствовать разочарование. Это действительно начинает меня беспокоить.
— Знаешь, — Низа подходит ближе, выражение ее лица становится таинственным, когда она оглядывается, чтобы убедиться, что мы одни, — Лара даже не плачет. Она борется с этим так усердно, что мне хочется плакать за нее.
Вздохнув, я ставлю бутылку на стойку и скрещиваю руки на груди.
— Почему мне кажется, что ты хочешь, чтобы я решил проблему?
Низа тычет в меня пальцем.
— Потому что она в ужасе от тебя, Габриэль Бей. Просто скажи Ларе доброе слово и убеди ее, что ты не будешь бить ее, если она случайно разобьет тарелку. Это неправильно, когда кто-то живет в таком страхе.
Эта женщина становится большей проблемой, чем я ожидал. Она уже обвела Низу вокруг своего пальца.
— Я дал ей работу, кровать, где можно спать, и еду, чтобы есть. — И я, блять, пощадил ее жизнь. — Я сделал больше, чем она заслуживает.
Низа начинает моргать, ее голова откидывается назад, как будто я физически ударил ее.
— Аллах Аллах! Из-за тебя чуть не убили Лару Ханым. Ты практически похитил ее и привез сюда. Конечно, это твоя обязанность заботиться о ней. Мы с Алией Ханым воспитали тебя лучше, чем это!
Я снова вздыхаю, понимая, что этот спор мне не выиграть.
— Хорошо, я скажу ей, что не буду ее бить. Счастлива?
Низа бросает на меня взгляд, полный предупреждения.
— Evet. А теперь поторопись и уходи, чтобы я могла приготовить завтрак, прежде чем ты начнешь жаловаться на голод.
Боже, помоги мне.
Издав смешок, я целую Низу в лоб, затем бормочу:
— Ты сводишь меня с ума.
Когда я выхожу из кухни, Низа кричит мне вслед:
— Я добавлю к твоим яйцам побольше пастрами10.
Чтобы сохранить мир в доме, я иду в комнату Лары и стучу один раз, прежде чем открыть дверь. Как и раньше, Лара сидит за столом. С широко раскрытыми глазами и видимым страхом, сковывающим черты ее лица, она вскакивает, складывая руки перед собой.
Я захожу внутрь и оглядываю опрятную комнату, вокруг нет ни единой разбросанной вещи, говорящей о том, что здесь теперь живет женщина.