Она встала, только когда цапля приметила другую отмель. Бри прицелилась, когда подул бриз, чтобы шорох одежды и звук растяжки рогатки заглушил шелест камыша.
Птица расправила крылья, чтобы улететь и Бри запустила камень.
Она надеялась попасть в голову, но попала в тело. Птица завизжала, махая сломанным и беспомощным крылом. Бри бросилась к отмели, схватила птицу за шею и скрутила ей лапы. Её мелкие глаза потускнели.
Бри выкарабкалась из воды и положила птицу на берег. Она была больше, чем казалась при выслеживании или в полёте.
Белые перья покрывали живот и сдавленную шею, но на спине и крыльях оперение темнело, словно море перед бурей – солёное, серое и величественное.
Темнее серого, почти черное оперение вокруг глаз, отступало к макушке черепа, как военная раскраска.
Бри выжала штаны и забросила птицу на плечо. Шея цапли шлепалась, а ноги болтались. Выглядело очень забавно и так трогательно.
Бри мчалась в город на головокружительной скорости, удивляясь, как мало весит мёртвая птица. Живой её рост был выше пупка Бри, с расправленными крыльями шире, чем рост Бри, но в руках была легче двух кроликов, которых она вытащила вчера из ловушек.
"Надеюсь тяжелая," – подумала Бри, но птица не весила ничего.
Задолго до дома Мии, Бри подумала, что нет смысла так быстро нестись, но все же шаг не сбавила.
Бешеная Мия набросилась на цаплю, как голодный дикарь. Она отрубила клюв, размолола его камнем и высыпала пыль в неглубокую миску.
Она выдернула перья как цветы, затем разрезала грудь, пуская кровь. Заполнила ею всю чашу, проливая на стол.
Бри неподвижно наблюдала у двери.
Бешеная Мия двигалась, словно танцуя, а возможно и действительно танцевала, подпевая и отстукивая такт. Она добавила в микстуру:
корни некоторых растений с подоконника, молотые остатки водорослей и пыльцу островных цветов. Когда тепло хижины добралось до Бри, женщина встала и сунула чашку ей в руки.
Небольшая часть жидкости капнула на футболку Бри, окрашивая её в темно-рыжий.
– Всё, – пояснила Бешеная Мия. – Он должен выпить всё до последней капли, иначе ничего не сработает.
Бри кивнула.
– Завтра лихорадка должна спасть.
– А если нет?
– Девочка, я похожа на провидца? С третьим глазом? – Она закрыла руку перед обеспокоенной Бри. – Если это не поможет, то я больше ничем помочь не смогу. Также как Лок стал счастливчиком, Хит станет безнадежным. У меня были или полные удачи, или поражения. Ничего больше.
"Твоё полное поражение совсем близко," – думала Бри. Танцы вызова дождя и песни под луной. Обугленная рыба и декор из костей.
Но она лишь кивнула женщине и сказала,
– Я вернусь за птицей. Она принадлежит острову и предназначена к ужину.
Бешеная Мия отрегулировала один из своих колокольчиков, поглядывая на Бри.
– Такой худой птицей едва ли прокормишь даже младенца. У нее почти нет мяса на костях.
– Я вернусь за ней, – проворчала Бри. – Не уноси тушу.
C этими словами она вышла из хижины в еще ярко горящий вечер.
– Это сработало с Локом, – утверждала Бри. Челси и Воробей воротили нос от чаши, сидя у столика рядом с постелью Хита. – 'Счастливчик Лок,' – продолжала Бри. – Все из-за Мии.
– Еще она отравила сына Бэя два года назад, – сказала Воробей.
– Он всё равно был обречён, – сказала Бри, вспоминая лихорадку, которая свалила парня. – Ему было почти восемнадцать. Может быть, она избавила его от страданий.
– И может она тоже самое пытается сделать с Хитом.
Бри повернулась к Челси.
– Пожалуйста. Ты видишь его ногу – это заражение. Это мучает его. Даже если всё это не сработает, он в любом случае отправится к горизонту.
Чесли беспокоилась.
– Я не могу смотреть сквозь пальцы на это лечение Бешеной Мии, – сказала лекарь. – Ты знаешь, что не могу.
– Воробей, – сказала Челси. В этом всё дело. Её имя. Её имя как удар молнии.
Лекарь замолчала и отступила.
– Это твой сын. Я не могу настаивать.
Даже когда Воробей вышла, дом казался переполненным. Челси уставилась на Хита. Когда же её взгляд робко переместился к его груди, то тут же упал на чашу с кровью цапли.
– Давай разбуди его. Если он сможет всё это выпить, убедись что он выпил.
Она продолжила ткать, будто занимая руки делом, она отгоняла свои тревоги. Бри не понимала такого рода отчуждения, когда люди сдают бой задолго до его завершения.
Её мать сделала так же, когда потеряла отца. Сейчас Челси также поступает с Хитом. Как будто оставшиеся люди ничего не значат. Как будто потеряв что-то важное, больше ничего не осталось, за что можно было жить.
Бри села на краешек постели Хита и приложила ладонь ко лбу. Он был холодным.
– Хит? – Он пошевелился и задрожал. – Хит, я принесла тебе лекарство.
Не без дрожи его веки открылись. Почти мгновенно на его лице отобразилась боль.
– Попробуй сесть. Тебе нужно выпить это.
Она помогла ему подняться в кровати, мальчик все время кашлял и тяжело дышал. Бледней она его никогда не видела. Он выглядел едва ли на половину своего возраста. Она дала ему в руки чашку и поднесла к губам.
– Выпить?
Он осторожно сделал глоток и тут же подавился.
– Это неприятно, я знаю. Но ты должен это сделать.
Хит захныкал и что-то пробормотал. Красная жидкость стекала по его шее. Было такое ощущение, что пока он опустошал чашу прошёл весь вечер.
– Лучше?
Он посмотрел на неё, как призрак, а затем упал на кровать.
– Хит?
Бри перевернула его. Он не очнулся, но дышал, истощенный питьём, или возможно лекарство уже начинало действовать.
К завтрашнему дню болезнь должна отступить.
Нам ничего не остается делать, только надеяться.
Глава девятая
Последняя ночь Лока ознаменовалось ясным небом и жутким спокойствием, которым наполнился весь остров, как и жаркий порыв ветра, не желавший прекращаться. Гагары не пели после заката.
Даже листья не шумели, не было даже ветра, чтобы помочь им. Океан был тише обычного, думала Бри, настолько, что она слышала своё дыхание.