С поражающим осознанием Изабель поняла, что он собирался ее убить. Эсме была привязана к стулу, совсем как она сейчас. И даже зная, что это бесполезно, Изабель не могла не сопротивляться. Она не могла ни на дюйм пошевелить ногами, а руки только дергались за спиной стула.
Все обернулось против нее. Дыхание сделалось затрудненным, кровь шумела в ушах. Она пыталась потянуть время, но в результате только приблизила конец.
— Я могу прочесть другие объекты, — сказала она, бездумно выпалив эти слова. — Я могу еще страдать.
Хамелеон в ответ лишь широко улыбнулся.
— О, ты будешь страдать, — ответил он. — Поверь мне.
Он сделал шаг в ее сторону.
— Пожалуйста, — попыталась Изабель. — Я не скажу больше ни слова.
— Я знаю, — согласился он и сделал еще один шаг.
Он возвышался над ней, металлическое лезвие блеснуло, когда он переменил хватку на рукоятке.
Вот и все, подумала Изабель. Я умру.
Лицо ее отца появилось перед ее глазами, печально улыбаясь.
Папочка?
Но его образ быстро сменился Маком — его сильным подбородком, сине-зелеными глазами, хмурящимися бровями.
О, Мак. Ее глаза наполнились слезами, от чего его образ поплыл. Мак, я должна была тебя прочесть.
Она закрыла глаза и позволила слезам стекать по щекам.
Теперь слишком поздно.
Глава 9
Мак закрыл дверь в квартиру Изабель. Не имея ни единой другой зацепки, он решил еще раз просмотреть фотографии. Но как только он ослабил узел галстука, зазвонил его телефон.
Это был Лу.
— Лу, — сказал Мак.
— Театральный клей, — сказал Лу. — Это театральный клей.
Театральный клей? подумал Мак.
— Лаборанты быстро определили состав: спирт, смола и касторовое масло. Это было легко. Проблема заключалась в том, чтобы найти субстанцию, которая содержала бы все три элемента.
Театральный клей. Этим веществом пользуются, чтобы удерживать на месте накладные волосы.
— Мак? — повторил Лу. — Ты меня слышал?
Учитывая маскировку, которую использовал Хамелеон, чтобы слиться с окружением, это имело смысл.
— И где его можно достать? — спросил Мак.
— Ну, ты находишься в «горячей точке» для таких штук, — ответил Лу. — Его должны продавать по всему Лос-Анджелесу, потому что там развита индустрия развлечений. Костюмерные магазины должны его продавать. И студии тоже.
Волоски на шее Мака встали дыбом. Что-то вдруг аукнулось в глубине души.
— Мак? — повторил Лу.
— Спасибо, Лу, — быстро ответил Мак и повесил трубку.
И студии тоже.
Он использовался для грима.
Мак уставился на телефон, на самом деле не видя его.
Госпиталь Линда Виста использовался для съемок.
Как и спасательная станция, где они нашли телефон Хамелеона.
Нет, не то. Мак крепче стиснул телефон. Он не Священник и не Хамелеон.
— Он актер, — сказал Мак.
Он актер определенного роста, веса и возраста, который знаком с госпиталем Линда Виста. Да! Его восхищение телевидением, славой. Продуманные костюмы.
Костюмы!
В здании Бюро можно одеться агентом, сотрудником паспортного стола или офицером полиции. Должно быть, он маскировался под офицера полиции ради костюма.
Мак ударил кулаком.
— Я тебя раскусил, — прошептал он. — Я тебя раскусил.
Внезапно он мыслями вернулся к той поездке на лифте с Изабель. Позади них стоял полицейский офицер. В то время Мак едва ли осознавал, что на Изабель смотрит другой мужчина — такое случалось нередко. Так часто, что он не уделил этому внимания, просто бездумно отреагировал, успокоившись, когда мужчина отвернулся.
Теперь Мак знал, почему новый составной портрет показался ему знакомым.
— Это был он, — сказал Мак, стискивая челюсти.
Смелость в выборе места, необходимость преследовать жертву, желание заполучить славу.
Телефон зазвонил и завибрировал в кулаке Мака. Он ожидал, что это будет Лу, но нет. Звонила Шэрон.
— Это был коп, — сказали они хором.
— Что? — переспросила Шэрон.
— Найди снимок того копа-латиноамериканца для цифровой реконструкции и сбрось мне! — заорал Мак, резко скидывая звонок. Он быстро набрал сержанта Диксона.
— Сержант, — заговорил он, перебивая приветствие Диксона. — Где в Лос-Анджелесе снимают сериалы про копов?