— М-м-м… Да ты оказывается не милая кошечка, а настоящая дикая кошка… — не обращая внимания на отчаянно вырывающуюся девушку, протянул он, откровенно посмеиваясь.
Но это взбесило несчастную еще сильней. Не имея возможности ударить его рукой, она попыталась использовать колено, высоко подняв его и чуть не ударив насильника в пах. Лишь быстрота реакции спасла волшебника от болезненного удара.
— Значит, так ты решила вести себя со мной? — в ярости зарычал он и резко дернул ее на себя. — Хочешь грубых игр, ведьма? Не сомневайся! Я с удовольствием покажу тебе, что это такое.
Стремительно подтащив девушку к находящейся неподалеку кровати, похититель толкнул ее на матрас и тяжело рухнул сверху, сразу же подтягивая упорно сопротивляющееся тело к изголовью. Она еще извивалась, пытаясь освободиться, когда он связал поднятые наверх запястья широкой шелковой лентой и прикрепил их к выступающим рукояткам на спинке кровати, сокрытым до этой минуты грудой подушек.
— Ну, давай же, чертова колдунья! Извивайся теперь! Я люблю, когда мои женщины энергичны в постели… — довольный, он откинулся на бок и с наслаждением любовался делом своих рук. Любовался ее покрасневшим от злости и напряжения лицом и тоненькими завитками волос, прилипшими к потным щекам и лбу. Подвинувшись ближе и наклонившись к своей жертве, похититель жадно пожирал ее глазами, будто не смея отвести взгляд даже на единый миг.
Он видел, как грудь ее поднимается и опускается в такт тяжелому рваному дыханию, видел, как на коже блестят крошечные бисеринки пота, как маленькие соски с темными ареолами вокруг, прикрытые прозрачным, ничего не скрывающим муслином, напряглись и слегка затвердели от его жадного взгляда. Потянувшись, волшебник сорвал атласную ленту, поддерживающую вырез платья и распахнул его на груди, обнажая пленницу до самого пояса.
— Ублюдок! — сквозь зубы прорычала та, и он снова зловеще рассмеялся, заставляя ее вздрогнуть.
— Не в буквальном смысле, милая моя грязнокровочка, — говоря это, темный маг повязал оторванную ленту ей на шею, оставляя свободно свисать концы, щекочущие ключицы девушки. — Какая же у тебя красивая кожа. Она поистине безупречна… — тихо прошептал он, проводя рукой в перчатке по обнаженному телу.
И пойманная ведьма невольно задохнулась, чувствуя, как внутренности сжимает тугая пружина вожделения, порожденного его прикосновениями, а сердце колотится еще сильнее. Так сильно, что уже почти клокочет в горле, словно пытаясь выпрыгнуть.
Безликий мучитель тем временем раздвинул ткань платья еще сильнее и впился взглядом в маленькие холмики груди с темными и набухшими сосками, открывшейся его взору полностью.
— Я вижу, что ты возбуждена. Не стоит пытаться обмануть меня. И себя, — глухо прозвучал из-под маски его голос.
— Нет! Здесь… просто очень холодно, — тут же нашлась пленница и бессознательно облизнула пересохшие губы.
Волшебник чуть приподнял маску и с помощью зубов стащил перчатку сначала с одной руки, а затем и с другой.
— Раз так холодно, то тепло моих пальцев должно заставить тебя согреться, — прошептал он, начав поглаживать лежащее перед собой тело.
Искуситель, едва прикасаясь, скользнул по животу, затем слегка смял оба полушария груди, чуть сжимая их вместе, потом поднялся к шее, нежно пробежавшись по ней пальцами. А от шеи снова спустился к груди и, сжав соски, начал осторожно перекатывать их. Не выдержав, волшебница тихонько вскрикнула и, закрыв глаза, застонала.
— Все еще мерзнешь? — с долей лукавства прозвучал следующий вопрос перед тем, как он сдвинул маску еще сильнее, опустил голову и приник к одному из сосков, закружил по нему языком, а затем глубоко вобрал в рот, принявшись намеренно дразнить этой лаской свою строптивую пленницу.
С губ бедняжки слетел хриплый стон, оказавшийся проигнорированным ее мучителем, который, отстранившись от одного соска, тут же прильнул к другому и осторожно коснулся его еще и зубами. Задыхающаяся от вожделения девушка выгнулась, будто подставляя грудь его рту, и сердито простонала:
— Я ненавижу тебя!
В ответ темный маг хрипло засмеялся и куснул сосок чуть сильнее, заставляя ее дернуться и вскрикнуть. Но не от боли, а от пожирающего ее пламени плотского желания. Страшное негодование на собственное тело породило выступившие в уголках глаз слезы, и юная красавица всхлипнула, не желая признавать собственную слабость. Похититель же поднял голову и, опустив маску на место, уставился на ее соски. Он откровенно любовался ими в этот миг: потемневшими, набухшими, твердыми, поблескивающими в сиянии свечей от его собственной слюны. Они были прекрасны!
— Говоришь: ненавидишь? — из-под маски голос его опять звучал глухо. Положив руку на ее живот, он спустился ниже и скользнул под подол легкого белого платья. Чувственные пальцы нежно дотронулись до припухших, горячих и влажных складочек, раздвинули их, а один проник еще дальше — в тугой и тесный жар влагалища.
Не осознавая, что же она делает, девушка толкнулась навстречу и невольно развела ножки, будто приглашая войти. Почувствовав, как в горле пересыхает от возбуждения, волшебник неспешно извлек палец из влагалища, но тут же нашел им клитор и закружил по нему, не в силах оторваться от молоденькой красавицы-грязнокровки. И довольно ухмыльнулся, видя, как она выгибается, как всхлипывает, как приподнимает бедра навстречу этой ласке.
— Что-то не очень похоже на то, что ты ненавидишь меня, дорогая, — он поднес влажную руку к лицу и с деланным любопытством принялся ее рассматривать, а потом снова слегка приподнял маску и облизал палец. — Да и на вкус… это точно не ненависть… Хотя, я могу и ошибаться. Может быть, мне стоит попробовать еще…