Он посмотрел на меня. Мы смотрели друг на друга. Нет не смотрели, мы поглощали каждый другого. Одними глазами. Я не знаю, что было в его взгляде, я не хотела знать. Я отвернулась и сжала бокал, вмиг заледеневшими пальцами. Чувствуя спиной мужской взгляд, движение и казалось даже дыхание.
Так вот почему зал опустел, и виной этому не шоу программа. Виной этому, человек стоящий сейчас позади меня. Но как он узнал, как нашел… Мыли крутились в моей голове, заставляли, всё внутри скручиваться и замирать, и биться пульс сильнее. Особенно в висках, шеи, животе.
Долго в одиночестве мне не пришлось оставаться. Мужская рука с аккуратным золотым перстнем отодвинула стул, и напротив меня оказался широкий торс, обтянутый темной материей. Я увидела Сергея теперь вблизи. Ощутила запах мыла и тонкую табачную нотку. Он отодвинул бутылку шампанского, приготавливая место для своих приборов.
Тут же подлетел официант, ставя бокал, тарелку, вилку нож. Пока его обслуживали он не мигая смотрел на действия официанта.
Счастье любой ценой, все поделить на ноль.
Тебя не удержать на острие ножа, некуда убежать.
На краю пропасти в наших возможностях что-то еще спасти.
А потом Седой медленно взглянул на меня из подлобья, и мне показалось, я не смогу больше вздохнуть..., бешенство, выжженный пепел, тоска, боль, обида, скрученная пружина чего - то непонятного, но готового выпрямиться и ударить. Этот вихрь эмоций завладели мной.
Я падала в пропасть и не было за что ухватится.
Если бы меня, когда ни будь спросили можно ли говорить, трогать человека, не прикасаясь к нему, скажу, да можно. Седой меня трогал взглядом, изучал, пробовал на вкус, шептал взглядом, но о чем я не знала. Я просто не могла пошевелиться, разом оцепенев, испугавшись непонятно чего, задрожав не от холода очевидно.
-Добрый вечер, Тома. Вот мы и встретились…
Он изменился настолько, насколько меняется парень, становясь мужчиной. Его черты лица, раньше крупные и несуразные. Теперь смотрелись мужественно. Волевой подбородок, крепкое, мускулистое телосложение, пронзительные голубые глаза в окружении светлых ресниц. Короткая стрижка и легкая щетина. На руке массивные часы на золотом ремешке.
- …вот и встретились…-не ответила, эхом отозвалась.
- Выпьем ? - тихо спросил Седой, грустно кривя губы, с каким - то обречённым выражением.
Я просто кивнула, выдавил растерянное - Да.
Музыканты не переставали играть, петь, но ни одной ноты я уже не слышала, только неприятный шум в ушах.
Он наполнил бокалы. Светлая жидкость пузырилась и играла отблесками огней. В какой-то момент, когда у человека превышен определённый эмоциональный порог, ощущения отключаются. Мой психологический порог оказался превышен. Я смотрела на его руки с крупными пальцами и видела россыпь шрамов, тонких и грубых. Два пальца совсем казались недвижимыми. Еще один шрам на скуле, чуть выше щеки, был похож на полумесяц. Я знала, что такие шрамы оставляет сильный разрыв кожного покрова. Почему он не сделал пластику, как Даневич? Для меня эти шрамы не имели никакого значения, но, наверное, других его внешний вид пугал.
Неожиданно вспомнила как однажды, в прошлой жизни, мы с Седым стояли на мосту. Он курил, а я подставляла лицо ветру, и думала уже не помню о чём.
Мы увидели свадебную процессию. В каждом городе, наверное, есть мост, через который женихи переносят невест на руках. Я улыбнулась, наблюдая, как бедный жених, не смог перенести невесту через дорогу мужества. Оно и понятно, мост длинный, не меньше ста метров.
А Седой сказал, что если мужчина кого-то любит по-настоящему, то через "не могу", но перенесёт. Зубами, но дотащит. Я стала его переубеждать, что дело не в желании, а в том, что у каждого свои возможности. И физическая сила, не показатель любви. А Седой покосился на меня как - то странно, отошел от перил, выбрасывая сигарету, перехватил и вздёрнул на руки. Поначалу я вырывалась, пыталась освободится. Казалось весь мир на нас смотрит. Невеста, жених, гости. Мимо проходящие люди. Я попросила отпустить. Но он молча шёл и шёл вперёд, прижимая меня к себе к груди. Сергей нёс меня, в сосредоточенном движении, глядя перед собой, стиснув зубы. Мимо пролетали машины, нам сигналили, потому что мое легкое платье развевалось на ветру. Я перестала вырываться, и мы просто молчали. Всю дорогу до конца моста, только тут Седой остановился. И еще долго стоял, держа меня на руках, прижимая к себе.