После того как ты смог освободится, ты не боролся за меня. Но почему то, я уверенна если на моем месте оказалась твоя законная жена, ты бы попытался с ней хотя бы поговорить. Дать ей шанс сказать, хоть слово в свою защиту. Но мне ты шанса не дал, собственноручно обрекая меня на годы жизни взаперти и нелюбви. Хотя клялся, что любишь больше жизни.
Понимала, что делаю больно. Но должна объяснить ему, сказать правду. Он заслуживает объяснений.
-Знаешь Сережа у меня душа выгорела… Я думала только в книгах так пишут. Но нет, она выгорела, словно эти красные листья за окном. Знаешь, как сильно тебя любила? Ты был целым миром. Но теперь я не хочу такого мира. Я хочу построить свой собственный. Из маленьких кирпичиков чувств, не связанных с тобой. Просто не позволю, что бы ты, твоя страсть разрушила меня снова.
- Извини, но я не могла это держать в себе. Ты хотел понять…
Сергей сидел с таким оттаянным выражением лица, что мое сердце сдавило чувство вины. Оказывается, он может быть слабым, и непроницаемая маска способна дать трещину. Я видела, что ему плохо, и наверняка он понимает, что даже сейчас, рядом со мной, он по – прежнему один. Рядом, но так бесконечно далеко, словно нас разделяли не несколько сантиметров, а бесчисленные километры расстояния.
- Сережа я не виню тебя. Может, это судьба такая. Мы встретились детьми, неразумными подростками и причинили друг другу много боли. А сейчас все исправить, починить уже невозможно.
И я не знаю, какие терзания и чувства разрывали его на части, заставляя его молчать, в понимании, что он проиграл. Но внезапно Седой решительно взглянул мне в лицо,проговаривая:
- Знаешь, как погибла моя мать?
-Сережа…
-Отец выкинул ее с балкона, тем самым подстроил ее самоубийство. Я видео его расправу над ней.
-Господи... что…ты ...твой отец?
Казалось у меня земля уходит из-под ног.
- Убил за то, что она изменила ему. Полюбила другого. А по понятиям, измена должна караться… Мне было 9 лет. Когда он объявил, что она шлюха, а шлюхи погибают как суки подзаборные. Ее даже не похоронили. Ты знала, что самоубийц запрещено хоронить на кладбищах? Я даже не знаю где ее могила. Он не оставил ни одного ее фото.
Он замолчал, а я почувствовала тошнотворный жуткий спазм, скорчивший судорогой внутренности.
- Ты никогда не думала, о том, что я попросту не знаю, что такое любовь. Я ее не видел. Я не помню, что бы меня любили. Наверное, мама меня любила, но я этого не помню. Я знал только одно чувство по силе сравнимое с любовью. Ненависть. Ненависть к отцу, к богу, к миру, который настолько жесток, что оставляет маленького мальчика на попечение убийцы его матери. Потом он мне скажет, что был в ярости, был пьян. Но по факту,после всего он старался вырастить из меня зверя, волчару, который способен только на насилие и злобу. И эти семена упали на благодатную почву, я вырос таким как он и хотел.
- Серёжа мне так жаль…
-Не нужно Тома. Никогда никому это не говорил, боялся даже воспоминаний, снов, связанных с ней. Не то что описать свою муку, свою боль словами. Я не способен открыться… Был не способен.
- И вот давным - давно я встретил тебя. Девочку, любившую рисовать. Жительницу другого мира. И такую же светлую и разноцветную как и ее рисунки. Девочку, которая не злилась, не сквернословила, не бегала на перекуры. Которая очень скромно, но красиво улыбалась. Знаешь, ты в школе была очень тихой. И мне приходилось искать тебя. Подкарауливать, охотиться. Теперь мне кажется я всю жизнь охочусь за тобой. Потом, да и сейчас я не встретил человека, который бы мне дарил свет. Только ты и мама.
Он закрыл глаза, его лоб перерезала морщина скорби.
- Я любил тебя так как умел. А не нашел тебя после подвала, потому что боялся, что поступлю так же, как и отец. Боялся за тебя. Понимаешь? Потому что я знаю зверя, который живет у меня внутри. Я кормил его долгие годы. Он был мне необходим, иначе я бы не выжил в этом мире.
Я подошла к нему, он сидел, не реагируя на мои движения. Казалось он не видит и не слышит всего того, что происходит внешне, сосредоточенный на собственных чувствах.
- Прости меня Тома. Если сможешь прости. Ты можешь придумать, что-нибудь, придумай же. Спаси, спаси нас, малыш. Мы же были с тобой. Мы же БЫЛИ. Неужели нас с тобой, невозможно спасти?
Я обнимаю его и понимаю, что сильное мужское тело дрожит. Словно от холода, хотя в комнате тепло даже несмотря на открытый балкон.