-Все правильно, это средства Даневича, которые были оформлены на твое имя.
-Зачем? - мой голос безжизненный скрипучий. Я подняла взгляд на Сергея, абсолютно запутавшись. По его выражению лица трудно было что-то определить.
-Для того что бы защитить себя. Свои счета, финансы.
-Видишь ли, он знал, что все что касается тебя, я не смогу забрать. - прибавил он, чуть помолчав.
-Это правда? – Я обратилась к своему бывшему мужу.
Он не ответил, просто кивнул, а после отворачиваясь переводя взгляд в сторону. То есть я была для него неким щитом перед Седым. Некой подушкой безопасности в опасные моменты. Обидно, но в стиле Даневича. Все что можно, должно быть использовано. Все должно иметь личностную выгоду для своего хозяина. Даже жена, пусть и бывшая. Любовь, брак, такой же ресурс, как и все остальное.
- Где подписывать?
Я ровным аккуратным почерком вывела нужные закорючки. И передала бумаги назад.
Валентин стоял, щуря глаза, прокусив губу почти до крови. Кажется, он мог бы остаться так навсегда. Но остаются только слабые, сильные умеют держать удар, выпрямляться и идти дальше.
- Это все? – в моем голосе не было обиды, или издевки. Мне хотелось покончить с этим. И чем быстрее, тем лучше. Хватить теребить рану.
- Ты сама во всем этом виновата. Все что случилось это твоя вина!
Обидные слова долетали до моего сознания, выжигая. Брезгливость? Злость? Досада? Не знаю, почему мне стало неприятно и неловко от этого взгляда. Словно я сделала что - то плохое и уронила себя в глазах Даневича.
- Я желаю тебя счастья, таким как ты его представляешь.
Прощай, видно мы не умеем прощать,
видно трудно так долго мечтать,
Видно срок у любви всё же есть,
если стали мы к ней привыкать,
от себя отпускать.
Прощай, видно где-то мы сбились с пути
и дороги назад не найти,
Но в привычном тумане из слов продолжаем куда-то идти,
позабыв про любовь.
- Запомни, я ни о чем не жалею. - Даневич стремительно развернулся и не прощаясь, не оборачиваясь, пошел к авто. Я никогда не думала, что мне так остро захочется ударить его. Впервые в жизни я испытал острое желание дать пощечину.
Жизнь научила меня принимать удары стойко, научила меня быть весёлой и злой, если нужно, но кажется я так ничему и не научилась.
Часть 32
- Увези меня отсюда! - Голос, сдавленный спазмом, казался почти придушенным, но разобрать слова было возможно. – Сережа увези.
Слезы обиды набежали на глаза.
- Конечно.
А в машине меня ждал поток слов. Что Валентин поставил одно условие, выполнив которое Седой может быть спокойным. Потому что, мой бывший муж, больше никогда не вторгнется в нашу жизнь. Условие, а вернее два, увидеть меня лично и получить подпись, обеспечивающую его одноособным владением средствами.
Он придвинулся ко мне, на ходу снимая куртку, протянул руку, пытаясь коснуться. Я не сопротивлялась. Он нежно провел пальцами по щеке. Словно пытаясь забрать мою боль, мою муку. Виновато смахивая влагу с ресниц. Этот огромный мужчина, суровый, грубый оказался самым преданным и искренним. Он по-настоящему любил и оберегал меня. Я никогда не была для него дополнением, придатком, средством для достижения цели.
Отодвинулась. Смахнула слезы. Набрала полные легкие воздуха.
- Я люблю тебя Сережа.
Просто и спокойно сказала. И пока на его лице мелькали чувства одно сменяя другое. Добавила:
-Я никогда не любила Даневича. Когда то это была влюбленность маленькой девочки. Но слышишь, никогда я не любила его по-настоящему. Если твое предложение еще в силе- согласна выйти за тебя замуж.
В какой - то момент тишина заполнила всё вокруг, казалось, даже наше дыхание слышно. Словно мы сидели и не в салоне авто, а где-то на берегу моря. Шум колес звучал словно звук прибоя. Можно ли говорить глазами? Седой говорил, в голубой бездне его взгляда расплавились эмоции. Неверие, радость, смятение, любовь.
-Я люблю тебе с того дня, как ты признался мне в своих чувствах. Я должна была тебе сказать раньше.
На душе стало очень хорошо. Для меня, эти слова просто формальность, но эта формальность была важна для Сергея. Он должен был услышать этих три самых главных на земле слова, получить признание, которого он так долго ждал. Признание не в порыве страсти, не под собственным давлением. Просто, вот так легко. Сидя друг напротив друга.
Бесспорность для меня, но страх и неуверенность для него. Он оказался прав. Для того, чтобы почувствовать разницу, между вырванными признаниями и порывом собственной души лежит огромная пропасть. Этот момент, когда я смогла сказать это не только для него, но в первую очередь для себя. Вслух, громко. Не сомневаясь. Получая удовольствие, произнося: