Он вздыхает.
— Я собирался дать тебе несколько советов, если я могу?
— Конечно?
Он улыбается мне.
— Ты говоришь, что живешь двойной жизнью.
Я киваю.
— Так живи этой двойной жизнью. Дорогая, я делаю все это для того, чтобы потом уйти, после того как все мои друзья сойдут с ума от кокаина и я пойду и буду собой. Настоящий я.
— Отшлепай меня посильнее, кожаный папочка? — Я ухмыляюсь.
Он краснеет, ухмыляясь.
— Смейся сколько хочешь, но я свободен, когда я-это я.
— Так ты говоришь, что я должна пойти и найти каких-нибудь бородатых толстяков, чтобы они шлепали меня по гениталиям?
Он закатывает глаза.
— Ты знаешь, что это было бы на гране с оскорблением, если бы ты не был таким забавным.
Я ухмыляюсь.
— Я говорю, иди и по-настоящему повеселись, Зои. Зачем притворяться, что ты спишь с парнями вроде меня?
— Потому что я никого не нашла, что бы я на самом деле хотеть переспать с ним?
Он хмурится.
— Ой, прости. Сколько по времени?
Я смотрю вниз, и Кевин ахает.
— Подождите, никогда?!
— Расслабься, — я хмурюсь.
— О, дорогая… — он качает головой. — Ты молода, великолепна, и с тобой очень весело пить. Ты еще не нашла кого что бы трахнуть?
— Не те, кого я хочу, — ворчу я.
— Зои, тебе нужно пойти туда и найти их. Они где-то там, поверь мне. Освободись. Жизнь слишком сложна, чтобы не веселиться, даже если тебе приходится делать это втайне. — Он грустно улыбается. — Поверь мне, я знаю, о чем говорю.
Запись внезапно достигает крещендо женских оргазмических звуков, которые заставили бы покраснеть порнозвезду. Затем я протягиваю руку и со вздохом выключаю ее.
— Хорошо, должны ли мы это сделать?
— Я полагаюсь на ваш опыт.
Я улыбаюсь и встаю. Я провожу руками по волосам, ужасно их спутывая. Затем я крашу губы свежей помадой и вхожу в личное пространство Кевина. Небрежно целуя его в воротник, накрашенными розовой помадой губами, и срываю с него галстук. Я оставляю его привязанным к столбику кровати, а он ухмыляется.
Я опускаю одну бретельку своего платья и протягиваю руку, чтобы оторвать одну из пуговиц от его рубашки.
— Эй!
Я закатываю глаза и поворачиваюсь к двери.
— Успокойся. О, черт, подожди.
Я достаю из сумочки пару кружевных черных трусиков и протягиваю их ему. Кевин скорчил гримасу.
— Расслабься, — улыбаюсь я. — Я купила их сегодня днем-. Он хмурится. — Я еще не носила их, Кев!
Он ухмыляется. Когда он протягивает руку, я пожимаю ее.
— Приятно иметь с тобой дело, Зои Стоун. Нам действительно стоит как-нибудь повторить это снова.
Я ухмыляюсь.
— Мне тоже приятно иметь с вами дело. А теперь, может быть, мы совершим эту позорную прогулку?
— Да, кожаный папочка.
Я хихикаю, когда тянусь к двери
Сейчас:
Я просыпаюсь в замешательстве. Хмурясь я оглядываюсь, пытаясь вспомнить незнакомое окружение, прежде чем все это обрушится на меня, когда сон уходит. Но так же, как и память об особенно горячих снах, которые я только что видела. Которые, конечно, были все о человеке, который меня похитил.
Я не помню, как заснула прошлой ночью. Но я смотрю вниз и понимаю, что одеяло натянуто на меня. Я так же все еще в дурацком свадебном платье. Я со стоном соскальзываю с кровати. В квартире, кажется, совершенно тихо, когда я тащусь к двери. Я удивленно моргаю, когда понимаю, что она не заперта.
Медленно я приоткрываю ее и выглядываю наружу. Там нет никакого Льва, который бы охранял или что-то в этом роде. И все равно в доме царит полная тишина. Я открываю дверь пошире и выхожу. Затем я начинаю на цыпочках спускаться по коридору в сторону главной комнаты и прихожей.
Но внезапно я задыхаюсь и почти выпрыгиваю из своей кожи, когда заворачиваю за угол.
Он сидит спиной ко мне за кухонным столом, перед ним ноутбук. Я хмурюсь, вглядываясь в экран, чтобы увидеть, что он делает, прежде чем мои брови удивленно поднимаются. Это мои фотографии.
Я тихо постанываю внутри. Да, это мои фотографии из блогов светских львиц и прочая чушь папарацци. Я в руках у многих богатых, пожилых, элитных чикагских мужчин. Некоторые из них геи. Некоторым просто нужно повысить имидж с симпатичной молодой светской львицы под руку. Я не могу читать их отсюда, но я уже знаю, что каждая подпись и заголовок утверждают, что я встречаюсь с ними или что я спала с ними.
И все они-ложь.
Но при виде Льва, поглощенного ими, у меня замирает сердце. Я не знаю почему, это беспокоит меня, но это так. Мне становится стыдно, что он видит эту линию дерьма — эти фальшивые зарубки на столбе кровати, на которой я даже никогда не спала.