Его глаза становятся жесткими и сужаются, когда он видит, что я явно в одном полотенце. Мужчина, с которым он разговаривал, похоже, тоже это понимает, потому что он быстро отводит глаза. Что нелепо, потому что это не похоже на то, что я чертовски голая. И полотенце, может быть, вдвое меньше пухового одеяла. Но это говорит о силе Льва.
— Николай, — хмыкает Лев, обращаясь к мужчине, но все еще глядя на меня своими напряженными глазами, — Это Зои. Зои, Николай.
Он поворачивается и что-то говорит Николаю по-русски. Молодой человек резко кивает и поворачивается, чтобы выйти из комнаты. Когда Лев поворачивается ко мне, я дрожу, когда его глаза, кажется, прожигают меня насквозь. Его челюсть скрежещет, а взгляд полон голода. Это взгляд, который я с полной ясностью помню с той первой ночи с ним: мой первый раз с кем-то.
Он делает шаг ко мне. Но, как инстинктивная реакция, я ахаю, быстро захлопываю дверь и запираю ее. Я густо краснею, когда слышу, как он хихикает с другой стороны.
— Как прошел твой душ?
— Хорошо, хорошо, — выпаливаю я.
— Ты умылась за ушами? — саркастически говорит он. Мой румянец только усиливается.
— Я уверена, что так и было, — бормочу я.
— В любом труднодоступном месте, где вам может понадобиться… — Я слышу рычание в его горле. — Помочь, с чем то?
Я дрожу, и у меня перехватывает дыхание, когда я сжимаю бедра вместе. Я наклоняюсь поближе к двери, как вдруг слышу снаружи женский голос — тоже русский. Лев отвечает своим обычным ворчанием. Затем я слышу, как его голос удаляется вместе со звуком шагов. А потом наступает тишина. Я быстро заканчиваю вытираться полотенцем и надеваю махровый халат, который нашла в ванной.
Моя комната выглядит пустой, поэтому я открываю дверь до конца и вхожу в нее. Мгновенно мой рот открывается. Возможно, в комнате больше никого нет, но она не пуста. Стеллажи с одеждой заполняют половину спальни, и моя челюсть отвисает еще больше, когда я подхожу ближе.
Это все новая, великолепная и дорогая дизайнерская одежда — элегантные платья, милые юбки, топы, даже джинсы. На целой стойке висит изящное, тонкое, как бумага, и супер сексуальное нижнее белье. Я краснею, когда подхожу к нему. Мои пальцы скользят по кружевам и шелку, моя голова медленно качается.
— Если вам понадобится что — нибудь еще…
Я кричу и поворачиваюсь, затем отскакиваю назад к странной женщине, стоящей в дверях гардеробной. Она красивая и высокая, с длинными темными волосами, очками в тонкой оправе и непроницаемым профессиональным выражением на лице.
— Кто ты, черт возьми, такая?
Она выгибает наманикюренную бровь.
— Извини, — бормочу я, — я… ты меня удивила.
— Нина, — она протягивает руку и пожимает мою с удивительно крепкой хваткой. Хотя я уверен, что раньше я слышала, как она говорила по-русски, ее английский становится четким и беглым, и смутно звучит по-британски.
Хотя ее имя мне о чем-то говорит. Я помню, что Фиона рассказала мне о встрече с ней, когда они с Виктором встретились.
— Вы работаете на Виктора, не так ли?
— Для господина Комарова-да, — коротко кивает она.
— Зои, — тихо говорю я. — Я…
— И я знаю, кто вы, мисс Стоун.
— О.
Она профессионально улыбается.
— Это моя работа-знать такие вещи.
— Что, плененных женщин Льва? — Я выпаливаю это с горечью, прежде чем успеваю сдержаться. Мое лицо бледнеет, но Нина, кажется, просто скромно ухмыляется, прежде чем скрыть это.
— На самом деле это впервые… — она хмурится. — Ну, для Льва.
Я бросаю взгляд на вешалки с одеждой. — Неужели все эти…
— Для тебя? — Она кивает. — Да. Я думаю, ты обнаружишь, что все они твоего размера. Но если что-то не так, пожалуйста, сообщите мистеру Нычкову, и мы вызовем портного.
Я поворачиваюсь и окидываю взглядом стеллажи с одеждой.
— Эм… — Я качаю головой.
— Да?
— Это чертова куча одежды.
— Это так, да.
Я хмурюсь.
— Я имею в виду, как долго Лев планирует, чтобы я оставалась здесь?
Она тонко улыбается.
— Я вообще не уверен, что предусматривается дата окончания, мисс Стоун.
Я краснею, дрожа. "ой." Но потом я хмурю брови.
— Ну и что. Я просто должна быть его долбаным пленником, навсегда?
Нина тонко улыбается.
— Это выходит за рамки моей компетенции.
Я закатываю глаза.
— Значит, это просто русская штука? Или дело в братве? Сначала Виктор с Фионой, а теперь Лев со мной?
— Я не уверена, что понимаю?
— Похищать женщин, к которым ты неравнодушен, — бормочу я. — Что это, вопрос культуры?