— Пойдем, — мягко говорит он.
Меня трясет, поэтому он подхватывает меня на руки и несет через парковку к своему "Chevelle". Но когда мы подходим к этому, я заставляю себя перестать дрожать. Закрываю глаза и отодвигаю все, что только что произошло, в сторону, потому что я должна.
Он опускает меня на землю, и я мгновенно поворачиваюсь к нему.
— Дай мне взглянуть на это.
— Нам нужно двигаться.
— Лев…
— Зои, — рычит он. Его глаза сужаются и удерживают мои. — У меня было гораздо хуже. Поверь мне.
— Это…
— Выстрел. Но пуля просто задела меня. Пойдем, нам нужно идти, прямо сейчас.
Я поджимаю губы.
— Я за рулем.
Он качает головой.
— Нет, это не так.
— Лев, ты был ранен.
— Ты умеешь водить машину на ручке?
Я хмурюсь. Блядь.
— Я так и думал, — ухмыляется он.
— Хорошо, но у тебя в машине есть медикаменты?
Он кивает. Я помогаю ему, когда он морщится садясь за руль. Затем я проскальзываю на пассажирское сиденье, когда он заводит двигатель. Я достаю из — под сиденья аптечку первой помощи и вытаскиваю из нее большой рулон марли. Я прижимаю его к его ране, когда он переключается на движение, но он едва хрюкает. Машина с ревом выезжает из гаража, и Лев выводит ее.
Я задыхаюсь, пытаясь удержать повязку на нем, пока он с грохотом несется по городу. Для меня все по-прежнему размыто. Как будто реальность происходит сквозь дымку или под водой. Все, на чем я могу сосредоточиться, — это прижимать бинты к его ране, чтобы попытаться остановить кровотечение.
Он избегает шоссе, но примерно через полчаса город исчезает позади нас. Мы выбираем дороги, которые ведут к дорогам поменьше, а затем к дорогам еще меньше. И довольно скоро мы уже далеко за пределами Чикаго и направляемся на север.
Пригород уступает место более сельским маленьким городкам, пока мы не оказываемся в лесу. Машина начинает поворачивать, и я бросаю на него взгляд.
— Лев, шепчу я.
Он кивает, прищурившись, глядя на дорогу. Его лицо выглядит бледным.
— Лев!
Его глаза скользят по мне, выглядя измученными.
— Нам нужно съехать на обочину.
Его рот сужается. Но он кивает.
— Dа, — ворчит он.
Он съезжает с главной дороги у старой закусочной, которая выглядит так, будто ее закрыли по меньшей мере несколько лет назад. Мы объезжаем его сзади и находим старый полуразрушенный гараж. Лев выключает машину и со стоном опускается обратно на сиденье.
Я выпрыгиваю и бросаюсь к нему. Он шипит от боли, когда я помогаю ему выбраться, кряхтя от его веса. Вид крутого парня исчезает, и я могу сказать, что он действительно ранен. И слабеет. И я не медсестра, но он потерял много крови.
Паника поднимается во мне, но я подавляю ее.
— Мы не можем здесь оставаться, — стонет Лев.
— Не хочешь научить меня ручке?
Он ухмыляется, а затем поворачивается, чтобы посмотреть в темноту гаража без дверей. Я тоже заглядываю внутрь и вижу его одновременно с ним: старый пикап.
— Форд середины 90-х, — кивает Лев. — Определенно н автомате. — Он вдруг начинает, пошатываясь, приближаться к нему, а я быстро следую за ним.
— Подожди, нет никакого способа…
Он хмыкает и распахивает дверь.
— Лев, что ты…
Я ахаю, когда он выхватывает пистолет и внезапно ударяет прикладом по приборной панели рядом с рулевым колесом. Дешевый старый пластик разлетается вдребезги.
— Какого хрена ты делаешь?
— Одалживаю этот грузовик.
Он выдергивает несколько проводов, отрывает несколько из них и внезапно соединяет два вместе. Потрескивают искры, и внезапно грузовик с грохотом оживает. У меня отвисает челюсть.
Лев поворачивается и улыбается мне сквозь изможденное выражение своего лица.
— Держу пари, никогда такого раньше не видела.
— Я никогда не видела ничего из этого, — шепчу я.
Его улыбка исчезает, и он притягивает меня ближе.
— Со мной все будет в порядке, Зои. Но…
— Но, может быть, мне стоит сесть за руль сейчас?
Он ухмыляется. — Возможно, так будет лучше всего.
— Ну что ж, запрыгивай.
— Подожди. — Он ковыляет обратно к "Chevelle" и открывает багажник. Он достает изнутри большой брезентовый брезент и кивает на машину. — Ты можешь…
— Да, подожди.
Я помогаю ему натянуть брезент на старый мускул-кар и зажать край под шасси. Когда мы заканчиваем, Лев печально смотрит на него. Я беру его за руку и сжимаю.
— Здесь его никто не найдет. Все будет хорошо.
Он вздыхает.