— Первая машина, которую я купил, когда приехал в эту страну.
— Осторожнее, девушка может приревновать.
Он хихикает.
— Из этой машины? — Он ухмыляется. — Так и должно быть.
Я смеюсь, обнимая его за талию и помогая ему вернуться к грузовику.
— Если бы в тебя не стреляли, я бы тебя за это отшлепала.
Он снова хихикает, когда я помогаю ему забраться в грузовик. Он достает телефон и набирает номер.
— Николай, — ворчит он. Он начинает что-то говорить по-русски. Но потом он останавливается и смотрит на меня. — Английский, Николай. Я с ней. — Он снова кивает. — Послушай меня. Федор нашел нас.
Он хмурится на поток того, что звучит как ругань в телефоне.
— Da, я в порядке. Da, она тоже.
Он поворачивается, чтобы улыбнуться мне, и я краснею.
— Мы направляемся на север, к границе Висконсина. Da, Женевское озеро, где мы… — он смотрит на меня. — Та работа в тот раз. Da.
Он хмурится.
— Нет, — рычит он в ответ на вопрос. — Нет, Виктор в отпуске. Послушай, если они начнут преследовать интересы Кащенко или кого-то еще, тогда это что-то другое. Но он этого не сделает. — Он хмурится еще сильнее и смотрит на меня. — Потому что это не война. Это охота; за мной и за тем, что я у него отнял.
Он улыбается чему-то, что говорит Николай.
— Спасибо. Я позвоню, когда у нас будет место, где можно затаиться.
Он вешает трубку. Я вздыхаю. — Ну, так куда же?
— Север. Я знаю одно местечко за границей Висконсина.
— С ‘той работы"? — тихо говорю я.
Лев медленно кивает.
— Lastachka, в моей работе есть много частей, которые не являются… — он качает головой. — Я не буду лгать и говорить тебе, что я горжусь ими. Это не всегда милые, хорошие вещи, Зои. Я не хороший человек, — рычит он. — Но то, что я сделал, я сделал для семьи, которая приняла меня, когда я мог бы умереть на улице. Я в долгу перед братвой Кашенко и никогда не отдам его полностью. Но я с радостью буду продолжать отдавать так долго, как смогу.
Я протягиваю руку и сжимаю его руку. — Знаешь, ты ошибаешься.
— О чем?
Я улыбаюсь.
— О том, что ты плохой человек.
— Ты не знаешь…
— Да, я знаю, — говорю я яростно. Я сжимаю его руку. — Да, я действительно знаю тебя.
Он медленно улыбается и сжимает мою руку в ответ.
— Вот, приложи это к ране. — Я передаю ему рулон марли, а затем вывожу старый грузовик с парковки. Чудесным образом у него даже имееться почти полный бак бензина. Мы выезжаем на главную дорогу и продолжаем двигаться на север через лес.
Лев хрюкает рядом со мной, прижимая повязку к окровавленному боку и время от времени указывая, куда идти. Мы въезжаем во все меньшие и меньшие города. А затем более ориентированные на туристов, пока мы не ползем по лесистой дороге. Рядом с нами луна отражается от воды большого озера сквозь деревья.
Мы проезжаем один летний домик у озера за другим летним домиком у озера — в основном бревенчатые домики с доками, спускающимися к воде. Я закусываю губу и смотрю на него
— Что конкретно я ищу?
— Дом с выключенным светом. Потому что сейчас пик туристического сезона, и если свет выключен…
— Никого нет дома.
Он улыбается мне.
— Вот именно.
Дорога продолжает петлять, дома редеют по мере того, как мы удаляемся от модной части города на берегу озера. Я вглядываюсь сквозь деревья, когда мы медленно поворачиваем за поворот, и нажимаю на тормоза.
— Там.
Лев хмыкает и смотрит мимо меня. Он кивает. — Давайте проверим это.
Я выключаю фары и съезжаю на гравийную дорожку. Когда я выключаю двигатель, Лев достает пистолет и, кряхтя, выскальзывает из заправки.
— Подожди…
— Оставайся здесь.
Я наблюдаю, как он шарит по дому, который выглядит полностью закрытым. В конце концов он поворачивается и кивает. Я выхожу и иду туда, где он стоит у встроенного застекленного крыльца с видом на озеро. Он срывает с себя окровавленную рубашку и сжимает в ней кулак. Я ахаю, когда он разворачивается и пробивает одно из стеклянных стекол.
Лев протягивает руку и отпирает дверь. Мы входим и закрываем ее за собой, и я оглядываюсь.
— Ну, там пусто.
— И темно, — Лев щелкает выключателем на стене, но ничего не происходит. — Должно быть, электричество отключено.
Он хмурится, используя свой телефон, чтобы пошарить вокруг, прежде чем найдет спички и лапу. Он зажигает ее, и она мерцая оживает.
— Хорошо, садись, — мягко говорю я. В тусклом свете фонаря я вижу, каким изможденным и бледным он выглядит. — Позволь мне найти еще несколько ламп, чтобы мы могли привести тебя в порядок.