Голод горит во мне, но я стискиваю зубы и пытаюсь подавить его. Я здесь не поэтому.
Она хмурится.
— Ты что, русский, что ли?
— Да.
Она сглатывает. Ее глаза скользят по мне.
— И откуда, черт возьми, ты знаешь мою подругу? — Она хмурится. — Ты из Нью-Йорка?
— Она… — Я вздыхаю. Черт, верно. В настоящее время Фиона технически является пленницей Виктора — залогом по долгу, который ее отец не в состоянии выплатить. Я вдруг вспоминаю, как Виктор упоминал, что Фиона рассказывала знакомым людям, что она на собеседовании в Нью-Йорке.
Я вздыхаю и закатывая глаза.
— Dа, да.
— Да, ты из Нью-Йорка? — говорит она обвиняющим тоном.
Господи, это начнет перерастать в еще большую ложь. Мне не нужно упоминать, что Фиона в плену у вора в законе из Братвы. Но мне не нужно лгать о себе.
— Я отсюда родом. Я работаю на… босса Фионы. — Я хмурюсь. — Потенциального босса.
Ее взгляд падает туда, где моя куртка откинута назад, виден пистолет в кобуре. Я тихо закрываю ее, но ее взгляд перемещается к видимым татуировкам на моей шее и выглядывающих с запястий из-под рукавов моей куртки. Она судорожно сглатывает, и ее глаза расширяются от узнавания.
Да, любой, кто когда-либо смотрел ”Восточные обещания” или любой из фильмов про Джона Уика знает, как выглядят татуировки братвы. Она знает, кто я такой.
— Что ты… — Она нервно облизывает губы. — Что ты здесь делаешь?
— Ты упомянула Фионе, что кто-то шнырял вокруг, заставляя тебя нервничать.
Она хмурится.
— Я сделала это?
— Пожилой мужчина. Кто-то, кто беспокоил тебя.
— О, да, я… — Она пожимает плечами. — Да, я это сделала. — Она хмурит брови. — И что, она сказала об этом своему потенциальному боссу?
— Да.
Зои хмурится.
— И ее босс сказал тебе приехать?
— Da.
Она выгибает одну бровь.
— Фиона в Нью-Йорке на собеседовании в юридической фирме.
Верно, хорошо.
— Да.
Она стискивает зубы
.— Юридическая фирма работает с российским маф… — ее губы сжимаются.
— Да, — тихо говорю я. — Они так и делают.
Она кивает.
— О, — всхлипывает она. — Поняла. Итак, ты здесь для того, чтобы… что именно?
— Проверить, как ты. Убедиться, что с тобой все в порядке.
Она тихо улыбается.
— Ты одна?
Она кивает.
— Твоя задняя дверь была открыта.
— Черт, правда?
— И твоя боковая калитка.
Она морщится.
— Да, иногда ее заедает, и я забываю ее закрыть.
— Ты должна.
— Я знаю. — Она пожимает плечами. — Это довольно безопасный район.
— Это богатое соседство, — рычу я. — Это не делает его безопасным.
Она кивает и скрещивает руки на груди.
— Я буду более осторожна.
— Никто не рыскал поблизости?
Она улыбается и качает головой.
— Нет. Извините, возможно, это было недоразумение. Человек, который вел себя как придурок, просто писал мне неуместные вещи. Я действительно не думаю, что он когда-нибудь просто зайдет или что-то в этом роде.
Я киваю. Но я все еще оглядываюсь по сторонам, пытаясь обнаружить какие-либо угрозы.
— Ты меня до смерти напугал, знаешь ли.
Я оборачиваюсь и пожимаю плечами. — Ты кричала.
Зои краснеет и кивает на лестницу, все еще прислоненную к стене.
— Да, я пыталась повесить эти фонарики… — Она указывает на цепочку из тонких проводов-как рождественские нити или что — то такое, что вы могли бы увидеть такие в одном из постов в Instagram о стиле жизни.
— Босиком, стоя на самом верху лестницы? — Мой взгляд падает на открытую бутылку вина на кухонной стойке и почти пустой стакан рядом с ней. — Во время выпивки?
Она краснеет еще сильнее.
— Не самый умный мой ход. — Она смотрит на меня, розовый румянец заливает ее щеки. — Тебя зовут Лев?
Я киваю.
— Я Зои.
— Я знаю.
Она закатывает глаза и поворачивается к своему вину.
— Конечно, да, — она делает глоток и оглядывается на меня. — Ну, я в безопасности, Лев.
— Похоже на то, — рычу я. Ее язык облизывает губы. Черт, даже воздух между нами кажется теплее.
— В любом случае, запри свои двери и ворота, — ворчу я. Я поворачиваюсь, чтобы уйти.
— Эй, ты хочешь чего-нибудь выпить или еще чего-нибудь?
Я замираю на месте. Простой ответ-да. Я хочу тысячу раз выпить с ней. Я хочу выпить ее на самом деле, до последней липкой сладкой капли. Поворачиваюсь вполоборота, чтобы впиться в нее взглядом.