— Я слишком разодета для этого случая, — рычит он.
Я хихикаю.
— Мне нужно было принять душ.
— Как все прошло?
— Холодно.
Я задыхаюсь, когда чувствую его губы у своего уха.
— Нужно согреться?
Я мгновенно всхлипываю, как будто его губы дразнят мою киску через ухо. Я нетерпеливо киваю и поворачиваюсь, чтобы посмотреть ему в глаза.
— Lastachka, когда я взял тебя… — он хмурится. — Я этого не ожидал.
— Я у тебя на коленях с великолепным закатом?
Он улыбается.
— Хаос, который это вызвало.
Мой лоб хмурится от беспокойства.
— Будет ли война Братвы или что-то в этом роде?
Но Лев качает головой.
— Нет. Это более личное, чем это.
— Почему?
— Потому что… — он опускает глаза.
— Потому что ты забрал меня.
— Это тот у кого я забрал тебя.
— Чет?
Он ухмыляется.
— Нет. Помнишь, я рассказывал тебе о своем отце? Дьявол, который сделал это с моей рукой?
Я киваю, с трудом сглатывая.
— Когда я ушел из дома, он был обычным головорезом. Но он вырос, как и я. Он вырос, и как я, поднялся по служебной лестнице.
Я хмурюсь.
— В чинах чего?
— Братва Волкова.
Мое сердце замирает. Меня охватывает холодное чувство.
— Когда я говорил о dyaval — дьявол… до того, как…
Я хмурюсь, когда чувство холода распространяется. — Лев…
— Они это один и тот же дьявол, lastachka, — тихо говорит он. Мои глаза расширяются.
— Нет…
— Причина, по которой это дело с Федором Кузнецовым носит личный характер, заключается в том, что…
— Лев…
— Он мой отец.
Мир замирает.
— Биологически, я имею в виду, — тихо рычит Лев. Он смотрит на тихую воду озера, сияющую в лучах заката. — Он не был отцом в прямом смысле этого слова с тех пор, как выгнал меня из квартиры, когда мне было одиннадцать. Тогда он был мелким мошенником и сутенером; кусок дерьма. — Он качает головой.
— Но с тех пор он стал могущественным. Сейчас он занимает высокое положение в семействе Волковых.
— Мне так жаль, — хрипло шепчу я. Придвигаясь к нему ближе я протягиваю руку, чтобы коснуться его лица. Я наклоняюсь ближе и нежно целую его в щеку.
— Итак, когда ты взял меня и сорвал сделку между Марвином и моим отцом…
— Мы не разговаривали двадцать один год. Но он знает, кто я такой. Он знает, кем я стал, точно так же, как я знаю, кем стал он. Он наблюдал, как я поднимаюсь туда, где нахожусь, так же, как я наблюдал за ним. Он бы разозлился, если бы кто-нибудь испортил ему эту сделку, но еще хуже, что это я.
Его челюсти сжимаются.
— Родители, да, — тихо говорю я.
Он криво улыбается. — Кому они нужны?
— Только не мне.
Он хихикает.
— Я думаю, что все, что мне на самом деле нужно, — это ты, — тихо шепчет он.
— Ну, я бы на это надеялась, раз уж ты пошел и устроил все это грандиозное дело, взяв меня с собой.
Он смеется, заставляя меня тоже хихикать, когда он притягивает меня в свои объятия. Он рычит, наклоняясь ближе, нежно целуя меня.
— Я хочу тебя… — рычит он.
— Я есть у тебя, — хнычу я, задыхаясь, когда его руки скользят под одеяло. Они скользят по обнаженной коже моей спины, электризуя меня.
— Я хочу тебя для тебя, — стонет он. — Я всегда хочу, трахать тебя, но сегодня вечером я хочу затащить тебя в постель. Сегодня вечером я хочу заняться с тобой любовью., lastachka.
Мое сердце бешено колотится, когда я падаю в него издавая стон, и целуя его. Его большие руки прижимают меня к своей груди. Я задыхаюсь, когда он встает, легко поднимая меня. Поворачиваясь он несет меня по причалу к дому в спальню. Я всхлипываю, когда он кладет меня поперек кровати сдергивая одеяло.
Он стоит и просто смотрит на меня. Краснея я тянусь за простыней, но он отдергивает и ее тоже. Я дрожу, лежа голая и открытая на кровати, в то время как его глаза впитывают меня.
— Господи, какая ты красивая, — стонет он. Он стягивает джинсы, боксеры следуют за ним. Я издаю тихий стон прикусывая губу, когда мои глаза опускаются на его огромную эрекцию, пульсирующую под его прессом. Лев заползает на кровать, подкрадываясь ко мне. Всхлипывая я опускаюсь обратно на кровать, когда он прижимается ртом к моей шее.
Я задыхаюсь, прижимаясь к нему, когда его губы дразнят мою кожу. Он целует меня по линии подбородка, прежде чем захватить мой рот своим. Но потом он снова отрывается и начинает целовать мою ключицу.