— Ваша первая задача-врезать каждому из них по их гребаному рту, заткнуть им рот их собственным испачканным нижним бельем и связать их в багажнике. Позже мы решим, что со всеми ними делать.
Николай ухмыляется.
— С удовольствием, бра…
— Босс все еще работает.
Он закатывает глаза.
— Ты понял, босс.
Он бежит трусцой, и я поворачиваюсь, чтобы снова обнять Зои. Я наклоняюсь и, прежде чем что-либо еще может меня остановить, целую ее крепко и так глубоко, как только могу. Я хочу утонуть в ее губах. Я хочу попробовать их и ничего больше, до конца своей жизни.
Но когда мы медленно отстраняемся, чтобы вздохнуть, она лучезарно смотрит на меня, ее губы распухли. Я улыбаюсь в ответ и поднимаю руку, чтобы убрать ее волосы.
Она кивает на мужчин, которых вытаскивают из "Бентли".
— Что с ними будет?
Я хмурюсь.
— Зои, твой отец…
— Он мне не отец.
Я киваю, но она качает головой.
— Нет, я имею в виду, что он буквально не мой биологический отец. Или, как он говорит.
Я хмурю брови.
— Черт. Извини, lastachka.
— Не надо. Я… — Она хмурится и качает головой. — Это своего рода облегчение, в некотором роде.
Я киваю и крепче обнимаю ее.
— Если хочешь, я могу помочь тебе поискать…
— Он мертв. — Она тонко улыбается. — Часть меня так злится, что я так и не узнала, кто он такой, и не встретилась с ним. Но другая часть меня знает, что это означает, что я могу двигаться дальше.
— Ты хочешь попытаться разыскать его семью?
Она качает головой.
— Нет. У него была своя жизнь… — Она смотрит на меня и улыбается. — И у меня есть своя.
Я ухмыляюсь и наклоняюсь, чтобы поцеловать ее, крепко прижимая к себе.
— Кстати, как ты меня нашел?
— Твой парень.
Она хмурится.
— Что?
Я ухмыляюсь.
— Кевин.
Зои морщится.
— Ты не причинил ему вреда, не так ли?
— Пожалуйста, за кого ты меня принимаешь?
— За типа русской мафии, который выбьет из кого-нибудь абсолютно все к чертовой матери, чтобы узнать, где я была?
Я киваю.
— Это…
— Верно?
— Чрезвычайно, — ухмыляюсь я. — Но нет, я этого не делал. Он был рад использовать свои дипломатические связи, чтобы надавить на Национальную безопасность в поисках местонахождения Федора. — Я пожимаю плечами. — Они наблюдали за ним как за возможной точкой опасности.
Она ухмыляется.
— Будет ли проблемой то, что Николай только что выстрелил ему в голову?
— Если это так, Кевин может позаботиться об этом. Он найдет способ, поверь мне. Я дал ему кое-что очень полезное за его помощь. — Я хмурюсь. — Ну, по сути, бесполезно для него. Но лучше не попадать в руки тех, кто мог бы использовать это против него.
— Компрометирующие фотографии, я полагаю?
— То, что было замечено, не может быть невидимым.
Она хихикает и наклоняется, чтобы медленно поцеловать меня. Она отстраняется, ее глаза сияют, когда она смотрит на меня.
— Я люблю тебя.
В ту секунду, когда она это произносит, ее глаза расширяются, а рука взлетает ко рту.
— Извини, я не хотел просто…
— Зои, — Я рычу, когда мои руки двигаются, чтобы оторвать ее руки от ее рта и обхватить ее лицо. Я прижимаюсь к ней, мое сердце бешено колотится.
— Я тоже тебя люблю.
Мои губы прижимаются к ее губам, и мои руки сжимаются вокруг нее.
Мой. Сейчас и навсегда.
Эпилог
Зои
— Святой дерьмо, девочка…
У Фионы отвисает челюсть, когда мы выходим из лифта. Старый пентхаус Льва был потрясающим. Наш новый-это мечта.
Три этажа и вид на озеро и весь город на триста шестьдесят градусов с вершины одного из новейших роскошных зданий в Чикаго. Кроме того, стекло зеркально снаружи. Это означает, что все взгляды, ни одна из проблем конфиденциальности.
И это здорово, потому что с тех пор, как мы переехали сюда две недели назад, не так уж часто надевали одежду.
— Это чертовски невероятно!
Я ухмыляюсь.
— Много комнат для гостей, если вы с Виктором когда-нибудь захотите приехать и провести ночь в большом городе. Или, например, несколько ночей.
Она вздыхает.
— Я не могу поверить, что он продал это место рядом с нами.
Я закатываю глаза.
— Ну, мы никогда там не были, и да ладно, этот дом был Огромный…
— Чувак, насколько велико это место?
Я морщусь.
— Десять тысяч квадратных футов?