Ликос посмотрел на указатель на вокзал. Почему именно сюда? Он научился доверять своей интуиции, когда был юным и жил на улице.
Марит точно была здесь. Теперь проблема заключалась в том, чтобы выяснить, куда она направляется.
Он расстегнул запонки, ловко засунул рубашку под пиджак и снова проклял принцессу. В первый раз Ликос выругался, когда увидел на дороге возле дома брелок от машины, на поиски которого потратил драгоценные минуты, разбитый вдребезги. Теперь на его замену потребуются время и деньги. А если он что-то ненавидит, так это бесполезную трату времени. Нет, совершенно точно, она испорченная и не знающая ценности деньгам или вещам девица.
Когда он вошел в огромный терминал международного вокзала, пространство вокруг него заполнилось звуками тысяч голосов. Ликос начал проявлять первые признаки беспокойства. Детская привычка всплыла из тумана времени, когда он инстинктивно начал сканировать людское море в поисках цели — как учил его отец. И он видел их всех. Богатый бизнесмен делает вид, что проверяет свои дорогие часы перед девушкой у прилавка киоска. Мужчина закатил глаза, пока его жена решает, какой журнал лучше всего подойдет для поездки. Мать в дорогой одежде отчитывает своего сына-подростка, а ее дочь корчит мальчику рожи за спиной матери.
Ликос взглянул на табло отправления. Лондон, Брюссель, Берлин, Германия, Милан. Конечно, если бы прятаться должен был он, он остался бы в Париже. Но если он был хитрым, Марит была бунтаркой. И это были разные вещи. Конечно, молодая мятежная женщина не смогла бы устоять перед соблазном Лондона. Он проверил время и номер платформы. Десять минут.
Он прошел мимо прилавка с раздраженной матерью и бизнесменом и нашел свою цель. Он стоял прямо в поле ее зрения.
— Мадемуазель?
— Мадемуазель в моем возрасте? — ответила пожилая дама с огоньком в глазах, руки у нее тряслись так, что он беспокоился о содержимом ее сумочки.
Ликос кивнул.
— Мадам, — исправился он, слегка склонив голову. — Вам помочь?
И закрепил упавшую лямку ее сумки на руль ее ходунков без ее разрешения.
— О, да. Мерси.
Бизнесмен хмуро посмотрел на него, а девушка у прилавка киоска взглядом проследила за Ликосом, пока он брел к поезду в Лондон, купив журнал для пожилой дамы.
Марит увидела свое место у окна и окинула взглядом вагон, все еще убежденная, что таинственный грек появится здесь с минуты на минуту. Объявление над головой предупреждало пассажиров, что у них есть одна минута до отправления поезда.
С бешено колотящимся сердцем Марит скользнула на сиденье у окна, поставив свою сумку на сиденье между ней и проходом, наивно надеясь, что сумка сможет ее защитить. Она затаила дыхание, когда услышала гудки, свидетельствующие о том, что двери поезда закрываются. Она закрыла глаза и начала молиться.
«Пожалуйста. Просто позволь мне. Тогда я сделаю то, что нужно, обещаю. Только это».
Ее сердце подскочило в груди от внезапного рывка поезда, и адреналин заструился по венам. Марит смогла одурачить Ликоса Ливаса.
Но теперь, когда поезд тронулся, Марит позволила себе подумать о месте своего прибытия в Милан. Она полезла в сумку за плеером, вставила наушники и нажала кнопку воспроизведения.
Она давно хотела посетить «Сфорцандо» — самый известный блюз-бар. За эти годы Марит, возможно, было предоставлено много возможностей развлекаться, но некоторые ее родители до сих пор отвергали.
«Не глупи, Марит. Принцессе нельзя находиться в таких местах».
Уроки игры на фортепиано допустимы, если в программе классические произведения. Но о гитаре не могло быть и речи.
«Музыкальное образование, Марит? Действительно? Не будь такой наивной».
Чего ее родители — и даже ее брат и сестра — не понимали, так это того, что музыка не просто часть ее бунта. Музыка — ее спасение. Для нее это был способ выразить эмоции и чувства, которые она не могла выразить словами.
Марит нахмурилась, когда почувствовала чье-то присутствие в проходе по другую сторону сиденья, где стояла ее сумка. Недовольная тем, что попутчик не смог выбрать себе другое место, она отвернулась и стала глядеть в окно, не обращая внимания на то, как мужчина расположился на сиденье. Невероятно длинные ноги, прижатые к спинке переднего сиденья, выглядели почти комично.
Внезапно все тело Марит наполнилось напряжением, когда она медленно повернулась и увидела, что на нее, подняв бровь, смотрит Ли-кос.
Она вытащила наушник из уха, и он на мгновение отвлекся на румянец гнева, появившийся на ее щеках.