У неё была любовь её сына. Ей должно было этого хватить. А ещё она знала, что Тибби тоже её любит. «Сын и подруга – это больше, чем есть у многих людей», – так Калли говорила сама себе.
Она потянулась, чтобы проверить состояние Ники, так же, как делала это бесчисленное количество раз за ночь. Последнее время Калли всегда спала с сыном, на расстоянии вытянутой руки от него. Она не могла рисковать и позволить сыну спать одному.
Пальцы её коснулись только простыней, холодных и пустых.
Ники! Глаза Калли мгновенно открылись, и она вскочила с постели. Едва остановившись, чтобы набросить на плечи плед из соображений приличия, с босыми ногами, «миссис Принн» побежала вниз по лестнице.
– Где мой сын? – с таким вопросом Калли ворвалась в кухню. – Что вы с ним сделали?
– Ваш мальчик? – миссис Барроу посмотрела на неё, оторвавшись от котелка, в котором что-то помешивала. – Полагаю, он в конюшне или где-то неподалёку, – она улыбнулась Калли. – Нет нужды спрашивать, как вам спалось. Вчера вы выглядели ужасно, а теперь – посмотрите-ка – похорошели и…
– Куда его увезли? – потребовала ответа Калли.
– Кто? – миссис Барроу нахмурилась. – Никто никуда вашего сыночка не увозил, не волнуйтесь так. Он вернётся, когда его желудок напомнит о себе. Мальчишки всегда так делают.
Калли смотрела на широкое, румяное лицо женщины, пытаясь распознать обман, но не увидела ничего, кроме спокойной честности.
– Ники не такой мальчик, чтобы убегать куда-то.
– Я тут стряпаю с самого рассвета, – миссис Барроу кивнула на блюдо с яблоками, стоящее в буфете. – Кто-то взял несколько яблок. И, когда я сюда спустилась, входная дверь была не на засове. Он точно в конюшне. Туда обычно все мальчишки ходят.
Калли покачала головой.
– Мой сын никогда не подходит к конюшням. Ему не нравятся лошади. Должно быть, кто-то его увёз.
– Кто? Здесь нет никого, кроме нас. Собака залаяла бы, если бы поблизости слонялись чужаки.
– Собака! – воскликнула Калли. – Да, она была с ним прошлой ночью. Где собака?
Миссис Барроу схватила сложенную в несколько слоёв тряпку и с ужасающим грохотом вынула из печи два свежеиспечённых хлеба.
– Снаружи, там, где и положено быть собакам. Мистер Гэйб запускает её в дом, а я не люблю, когда у меня на кухне животные!
Ловким движением руки она отправила хлебы на решётку. От подрумяненной корочки поднимался пар, и комнату заполнил восхитительный аромат.
– Ну вот, сейчас он точно прибежит обратно. Никогда не видела мужчин или мальцов, которые бы смогли устоять перед запахом свежеиспечённого хлеба!
Но Калли это не убедило.
– Где мистер Ренфру?
– Барроу полагает, что он с утра, как обычно, решил прокатиться верхом. Трояна и его седла нет в конюшне.
– Ага! Значит, он, должно быть…
– Мастер Гэйб ездит верхом каждое утро – и в дождливую погоду, и в солнечную, – вот так-то. А иногда даже по ночам. Барроу говорит, что это помогает хозяину прогнать демонов, терзающих его. Ему больше не спится по ночам, нашему молодому господину. Война, знаете ли. Тяжела она для молодых людей, ох, тяжела. После, почитай, восьми лет войны и жизни в палатках да на чужбине, нелегко мужчине осесть и мирно зажить в Англии, так мой Барроу говорит. Наш Гарри такой же. Неугомонный. Всегда в отъезде и занят делами.
Но Калли не слушала. Через окна, выходящие на море, она увидела всадника, быстро приближающегося к дому на большом чёрном коне. Грязный тюк был привязан у всадника спереди. Мягкий тюк размером с ребёнка, и из этого тюка высовывались перепачканные голые ноги.
– Ники! – Калли подбежала к двери и распахнула её. Миссис Барроу последовала за ней, а её муж прибежал из соседней постройки.
– Вот, Барроу, внеси его в дом! Должно быть, у него сломан нос…
– Сломан нос! – Калли была в ужасе. Она не смогла разглядеть лица Ники из-за закрывавшего его белого носового платка, пропитанного кровью.
– …а может и нет, но крови довольно много, – мистер Ренфру передал тюк Барроу, затем спешился.
– Ники! Ники! – мать пыталась подойти к своему ребёнку, но Гэбриэл схватил её за руку.
– Ники в полном порядке, – заверил он Калли.
– Что вы такое говорите? Тут повсюду кровь! – отбивалась она от него. – Пустите меня! Я должна идти к нему!
– Этот мальчишка не Ники!
Калли застыла, уставившись на него широко распахнутыми глазами.
Он повторил уверенным голосом:
– Ники в полном порядке.
В исступлении Калли огляделась вокруг.
– Тогда где же он?
– Он там, у скал, присматривает за вашим чемоданом.
– Присматривает за моим чемоданом? – словно эхо, повторила она, оцепенев.
– Да, мне пришлось оставить его там с вещами, – Гэйб стряхнул грязь с рубашки, но добился только того, что размазал всё ещё больше. – Иначе чемодан могли украсть. Он влажный и выглядит сильно потрёпанным после того, как упал со скалы, а ещё ваш чемодан довольно грязный. Но других повреждений у него нет.
Она уставилась на него, не в силах поверить своим ушам.
– Вы имеете в виду, что оставили моего ребёнка где-то там, неизвестно где, одного, охранять чемодан?
– Совершенно верно, – Гэбриэл обнадёживающе ей улыбнулся. – Не думаю, что ваши вещи в опасности, но мне не хотелось их оставлять без присмотра.
– Вы не думаете, что чемодан в опасности, – повторила Калли слабым голосом.
– Нет, – используя чугунную подставку для чистки обуви, стоящую у задней двери, Гэйб начал счищать грязь с сапог.
– Но мой сын совсем один.
Мужчина нахмурился.
– Да, но Ники – благоразумный мальчик. Он будет держаться подальше от края, я уверен.
– Подальше от края? Тех скал? Там, где мы были вчера вечером?
– Да, сегодня утром я взял его с собой на прогулку верхом. Вам не кажется, что вы немного перебарщиваете с заботой?
– Перебарщиваю с заботой? – Калли посмотрела на мистера Ренфру и неожиданно почувствовала себя странно спокойной. Она внимательно осмотрелась.
Озадаченный, он наблюдал за ней.
– Что вы ищете? Уронили что-то?
Калли посмотрела на него ясным взглядом.
– Мне нужен большой камень.
– Большой камень?
– Да, вы говорили, что будет лучше взять в кулак большой камень в следующий раз, когда я буду кого-нибудь бить.
– А-а, – отозвался Гэйб. – Ясно. Вы расстроены. Беспокоитесь о мальчике, но в этом нет нужды, уверяю…
Калли посмотрела на него. Она не знала точно, что за выражение застыло на её лице, но, видимо, его оказалось достаточно. Гэбриэл отступил.
– Я сейчас же вернусь туда и привезу Ники, хорошо? – он пронзительно свистнул, и его конь прискакал рысью, с волочащимися по земле поводьями. – Я мигом вернусь, – одним гибким движением вскочив на коня, он галопом ускакал туда, откуда недавно приехал.
Калли наблюдала за ним, пока мистер Ренфру не исчез из вида, а затем поспешно поднялась по лестнице, чтобы одеться. Она продолжала смотреть в окно, внутри неё боролись страх и ярость. Ники был где-то там один, на вершине скалы. Всё могло случиться.
– Ой, вы мне больно делаете! – услышала Калли жалобный юный голос, когда вновь зашла на кухню. Миссис Барроу боролась с ребёнком, пытаясь раздеть его, в то время как Барроу устало сновал туда-сюда с вёдрами воды.
– Я тебе сделаю ещё больнее, если ты не перестанешь так извиваться, мальчуган! – отрезала миссис Барроу. – Ты посмотри на себя! Просто позор!
– Он ведь не сильно пострадал? – спросила Калли.
– Нос не сломан, просто кровь идёт. Не думаю, что есть ещё какие-то повреждения, но кто знает, что там у такого испачканного маленького попрошайки? Как тебя зовут, малец?
– Джим… ой-ёй! – мальчик – а Калли убедилась, что он не намного старше Ники – попытался отогнать миссис Барроу, но где уж было ему с ней тягаться.