Калли бросила на него удивлённый взгляд:
– Я не имела в виду…
– Речь не о ланях, а о том утре, когда заявился граф. Вы с тех пор едва ли удостаиваете меня взглядом.
Калли, поражённая, уставилась вдаль. Он подумал, что она презирает его за содеянное. Как он был неправ. Ведь всё было совсем наоборот.
Гэбриэл продолжил:
– Раз уж мужчина начинает жечь дома женщин и пытается убить детей, его необходимо остановить. Признаюсь, я бы предпочёл, чтобы этим занялся закон, но если наступит решающий момент, я без колебания убью подонка. И нисколько не буду об этом жалеть, – он помолчал немного и взглянул на неё: – Но я никогда не обижу вас или Ники, или любую другую женщину или дитя.
– Вы думаете, я этого не понимаю? Конечно, я знаю, что вы не причините нам боль. Вы сама доброта, и ничего больше.
Если бы хоть один человек в Зиндарии выслушал её, поверил бы, как этот мужчина… но люди не прислушались. Она вынуждена была пересечь континент и переплыть Ла-Манш, чтобы найти его, единственного человека, который ей поверил и без колебаний объявил себя её защитником.
Самым настоящим сэром Галахадом.
Но как Калли могла сказать ему это, не открыв своё сердце? То есть то, что она думала, могло быть у неё в сердце, если бы только она отважилась в него заглянуть. Но она не смела, просто не могла. Не могла пройти через всё это снова.
Он сказал о себе, что защитил бы любого ребёнка, любую женщину. Так поступал и Галахад.
– Простите, я неосознанно избегала вас, – солгала Калли. – Это всего лишь потому, что я так занята своими мыслями.
– Я понимаю, – Гэйб взял её за руку и сжал пальчики. – Я просто беспокоился, что мои действия тем утром вызвали у вас отвращение.
– Отвращение? – воскликнула Калли. – Нет, я подумала, что вы герой!
– Я бы не зашёл так далеко, – произнёс Гэбриэл. – Только не затем, чтобы вы пугались меня.
Это зависит от того, что понимать под словом «пугаться», подумала Калли.
То утро перевернуло всю её жизнь. Противостояние графу Антону вернуло ей маленькую частицу гордости. Она совершила нечто, чего никогда раньше не делала: повела себя как правящая принцесса. И люди поверили ей. Даже граф Антон поверил ей.
Это была весьма важная мысль.
А когда Гэбриэл сказал, что убьёт ради неё графа Антона, он предложил ей самый серьёзный выбор из всех существующих: право на жизнь, или смерть. Ради того, чтобы защитить её сына.
Калли не сомневалась, что он это сделает. И Гэбриэл принял бы на себя ответственность, взял бы этот грех на душу.
Он отдавал себе полный отчёт в том, что делал. А как иначе он мог – вояка, офицер с восьмилетним стажем? С судьёй под боком, предостерегающим его о последствиях. Что, дескать, это преступление, за которое полагается повешение.
В лучшем случае ему бы пришлось покинуть страну и жить в изгнании.
И он бы всё это сделал ради неё, ради Калли.
Так тщательно построенная стена, которую она возвела вокруг своего сердца с тех пор, как прогулялась в охотничий домик восемь лет назад, оказалась под угрозой.
Стать вновь такой уязвимой перед мужчиной?
Да, Калли боялась его. Он напугал её до смерти.
В дороге они останавливались несколько раз на ночлег. В первую ночёвку Итен подошел к Тибби и спросил, нельзя ли перемолвиться с ней словечком наедине. Та согласилась.
– Мисс Тибби?
В комнате было совсем не жарко, но Итен обливался потом.
– Да, мистер Делани?
– Я вот тут подумал…
– Да? – она вопросительно наклонила голову.
Итен попытался пальцем ослабить воротник. Тот был слишком тесен. Он потратил часа полтора, чтобы повязать шейный платок, как полагается, а теперь чертова штуковина душила его. Итен прочистил горло.
– Мисс Тибби, как вы знаете, я собираюсь заняться торговлей вместе с мистером Морантом. И с мистером Ренфру, конечно, – запоздало добавил он. В этом рискованном предприятии движущей силой был Гарри Морант.
– Да, я знаю. Звучит как весьма волнующее начинание.
– Так и есть. Беда в том, мисс Тибби… тут такое дело… в общем, мне нужно учиться. Если я хочу быть партнёром наравне со всеми, то есть. И дело не в деньгах. Или в чутье на лошадей. Или в работе.
– Разве?
– Да.
Ему хотелось разорвать шейный платок. Он сделал круг по комнате:
– Мисс Тибби, я хочу нанять вас для одного дела.
– Но, мистер Делани, я ничего не знаю о лошадях и лошадиных скачках. И не понимаю в торговле.
– Нет. Не за тем.
Итен вытащил платок и промокнул лоб:
– Как партнеру в делах, мне необходимо знать кое-какие вещи, чтобы быть на одной ноге с людьми, с которыми придётся иметь дело.
Тибби выглядела озадаченной, потом её лицо просветлело:
– Вы имеете в виду, что хотите обучиться с моей помощью, как вести себя в обществе?
– Нет, – Делани махнул рукой. – Я достаточно вращался среди офицеров, чтобы усвоить, как корчить из себя джентльмена, если понадобится.
– Мистер Делани, – тут же произнесла Тибби с упрёком. – Вам нет надобности «корчить из себя джентльмена», как вы сказали. Вы самый настоящий джентльмен, лучше многих в обществе. Уж поверьте мне, я-то знаю.
– Спасибо, – произнес Итен после секундной паузы. Неожиданный комплимент сразил его – а ему и так уже было не по себе. Он вернулся к главной теме. Пора покончить с этим делом, даже если это убьет его: – Скажу вам правду, мисс Тибби, у меня отнюдь нет желания быть тем, кем я не являюсь, но есть вещи, которые я хотел бы узнать. И хочу нанять вас, чтобы вы обучили меня им.
– Но, мистер Делании, чему я могу научить вас?
Итен сделал глубокий вздох.
– Книги, – прохрипел он. Вот, выложил, наконец-то.
– Книги? Какие книги?
– Всякие книги. Все, какие есть.
– Я не понимаю.
Итен выпрямился, словно стоял перед расстрельной командой, и выдал:
– Я не умею читать, мисс Тибби. И писать.
Она не вымолвила ни слова.
Через мгновение он взглянул на неё. Карие глаза мисс Тибторп широко распахнулись и смотрели прямо ему в лицо.
– Мистер Делани, – произнесла она тихо. – Я почту за честь научить вас читать и писать.
Глава 13
Лондон оказался больше, чем она его помнила. Больше, шумнее, грязнее и производил захватывающее впечатление. Калли стало немного тревожно.
Она поссорилась с Гэбриэлом за завтраком. Он повел себя весьма неблагоразумно. Калли просто попросlady.webnice.ruила его порекомендовать отель, а он недвусмысленно заявил ей, что она не остановится ни в одной гостинице. Она должна остановиться у его тетушки, леди Госфорт, и точка. Он заранее написал тете Мод, и она уже ожидала их приезда.
Калли заметила, что ничего не имела против его тети и ее гостеприимства. Его тетя будет очень рада, подчеркнул он, и на этом покончим. Калли не понимала, как может обрадоваться любая тетя навязанным ей незнакомым людям. Он издал нечленораздельный звук и сказал, что знает свою тетушку куда лучше, чем она.
Маленькая кавалькада подъехала к внушительному дому на Маунт-Стрит. Гэбриэл помог Калли и Тибби выйти из фаэтона и сопроводил их по лестнице до входных дверей. Двери плавно открылись, как только они оказались перед ними.
– Добрый день, Спроттон. Надеюсь, чувствуешь себя хорошо?
Дворецкий с достоинством поклонился.
– Добрый день, мистер Гэйб, надеюсь, ваше путешествие было приятным и прошло без приключений. Позвольте мне выразить радость по поводу того, что вижу вас здесь, сэр! Леди, – он поклонился Калли и Тибби, – леди Госфорт просила меня сопроводить всех вас наверх, чтобы вы умылись и привели себя в порядок…
– Да, я так сказала, – прервала его высокая, изысканно одетая матрона с римским носом, – но потом решила, что не могу дождаться встречи с вами.
Она проплыла вперед, раскинув руки в теплом приветствии, что совершенно не соответствовало строгому выражению ее лица.