Гэйб приподнял бровь.
– Настоящие братья? – саркастически изрек он. – Когда я… э-э, как ты и твой брат меня называли? Узаконенный ублюдок. А Гарри был незаконным ублюдком. Воображали себя такими умниками.
Нэш покачал головой.
– В то время мне было одиннадцать, Гэбриэл, а Маркусу – тринадцать, и мы оба повторяли только то, что наш отец говорил о вас, и я признаю – это было глупо и жестоко. Я давно принес свои извинения и готов сделать это снова столько раз, сколько потребуется, чтобы ты меня простил, потому что я сильно раскаиваюсь в этом. Если бы отец когда-нибудь увидел тебя, он бы понял, что ты наш настоящий брат.
– А Гарри?
Нэш тщательно выбирал слова.
– Я признаю его как своего незаконного единокровного брата.
Гэйб фыркнул.
– Как благородно с твоей стороны. Я отношусь к нему, как к настоящему брату, и не признаю меньшего. Он такая же жертва безумия отца, как и я. И Гарри единственная семья, которую я когда-либо знал: Гарри, двоюродная бабушка Герта, и с последних школьных дней – тетя Госфорт. Гарри – мой брат, мой школьный друг, товарищ по оружию. А ты и твой брат незнакомцы для меня.
– Не говори «твой брат» таким тоном. Маркус и твой брат.
Гэйб скрестил руки на груди и сменил тему.
– Ты говорил о наследном принце Зиндарии. Ты не отдашь им мальчика. Я этого не позволю.
Нэш откинулся назад с задумчивым выражением лица.
– Я не откажусь от тебя, Гэбриэл. Что же касается того, чтобы вернуться к разговору о наследном принце… Если граф желает ему зла, я согласен с тем, что мальчика надо защитить. Но как?
– Пинком выпроводить этого ублюдка из Англии.
Взгляд Нэша говорил Гэйбу, что он может бросаться словом «ублюдок» сколько угодно, он все равно не станет реагировать на это.
– К сожалению, правительство не может, – сказал он, – Зиндария хоть и маленькая, малоизвестная и удаленная страна, но является союзником австрийцев, и мы не можем позволить себе спровоцировать международный скандал.
Он разжал пальцы и задумчиво уставился на них.
– Что нам сейчас нужно, так это какие-либо затруднения. Что-нибудь для Министерства иностранных дел, требующее обсуждения, дебатов, чтобы получить отсрочку. Отсрочка может быть самым полезным оружием правительства.
Гэйб фыркнул. Отсрочки причинили ему много проблем в армии. Отсрочка финансирования, поставок провизии. Он терпеть не мог отсрочки правительства. Он посмотрел на Нэша. Но возможно, в данном случае он прав, отсрочка могла бы помочь.
Гэйб поддался вперед, как только в голове вспыхнула идея.
– Если бы принцесса была замужем за англичанином, это изменило бы ход событий?
– Да, это здорово бы запутало ситуацию, но она не замужем.
– Она могла бы выйти замуж. За меня.
Нэш уставился на него.
– Ты с ума сошел? Ты едва ее знаешь.
– Это не важно. Что действительно имеет значение, так это то, что она будет замужем не просто за англичанином, а за англичанином с превосходными семейными связями. Тетя, задающая тон в высшем обществе, брат, непосредственно участвующий в принятии решений правительством…
– И другой брат, заседающий в Палате лордов, который поднимет скандал, если кто-нибудь попробует отнять сына у его невестки. И кроме того, ты – герой войны, – Нэш откинулся на спинку стула и посмотрел на брата восхищенным взглядом: – Блестяще. Это будет превосходным решением поставленной задачи… но ты уверен, что хочешь сделать это?
Гэйб кивнул.
– Уверен.
– Она соблазнительная кобылка, не так ли?
Гэйб строго посмотрел на него.
– Нет, – отрезал он.
– Она не соблазнительная?
– Не твое дело, брат.
Неистовая гневная реакция удивила Гэйба. Одна мысль о том, что его брат думает о Калли как о «соблазнительной кобылке», заставила его желать избить Нэша до полусмерти. Хотя тот еще даже не встречался с принцессой.
Взгляд Нэша похолодел.
– Будь по-твоему. Она станет моей невесткой в конце концов. Но пойдут пересуды и разговоры.
– Я рассчитываю на это, – сказал Гэйб, – чем больше людей узнает о нашей свадьбе, тем труднее будет выкрасть и увезти ее сына за границу.
«Правильно, – подумал про себя Гэйб, – продолжай напоминать себе, что все дело в ребенке». Это ничто по сравнению с примитивными эмоциями, которые иногда так внезапно охватывали его. В тот же миг, как идея озарила его, он захотел осуществить ее, захотел, чтобы Калли стала его женой. Прямо сейчас, без отсрочек и задержек. Его жена.
Женщина, которая неоднократно клялась, что никогда больше не выйдет замуж.
Нэш кивнул.
– Да, ты прав. Мы немедленно займемся организацией задуманного.
Но тут Гэйб нахмурился, поскольку понял, что есть довольно большой изъян в придуманной схеме.
Брат заметил его выражение лица:
– Ты подумал о чем-то еще, не так ли?
– Нет, это не то…
– Если ты беспокоишься о специальном разрешении, я прослежу за этим. А тетя Госфорт, без сомнения, будет счастлива организовать один из ее «маленьких» приемов.
– Да, – проговорил Гэйб рассеянно, – чем больше свидетелей, тем труднее правительству будет действовать.
А для нее будет намного труднее увильнуть.
Нэш согласно кивнул.
– Я рад, что ты наконец признаешь ценность семьи.
– Для пользы дела, да. Но пока не обольщайся по поводу того, что принятое нами решение сработает.
– Почему? В чем проблема?
Гэйб медленно проговорил:
– В нашей бочке меда застряла муха.
– И что это за муха?
– Невеста.
– Невеста? Она и есть та самая муха в бочке меда? Ты думаешь, ей не понравится наша затея?
– Мягко говоря, да.
– Не волнуйся, я поговорю с ней, – уверенно произнес Нэш, – я хорошо умею объяснять обстоятельства и убеждать людей. В конце концов, это моя работа. Приведи ее сюда.
– Выйти замуж за Гэбриэла Ренфру? Конечно же, нет! – Калли посмотрела сначала на человека, который был представлен ей как «достопочтенный Нэш Ренфру, кто-то там в правительстве», а затем на Гэбриэла. Семейное сходство было достаточно сильным: нос, подбородок и эти впечатляющие голубые глаза. Не говоря уже о плечах, росте и приводящей в бешенство убежденности в том, что лучше для нее.
– Я не пойду на это! – повторила принцесса. – Это смехотворная идея. Должен существовать другой способ.
Нэш покачал головой.
– Мы достаточно долго думали обо всем. Это единственный выход, который поможет предотвратить передачу моим правительством правительству Зиндарии вашего сына.
– Не правительству Зиндарии, -вспыхнула Калли, – а графу Антону, змее, которая планировала убить его с помощью заговора!
Нэш пожал плечами.
– Я знаю. Гэбриэл рассказал мне. К несчастью, у вас нет доказательств – а Гэбриэл уверил, что их у вас нет, – и наше правительство не станет иметь дело с голословными утверждениями. Граф предоставил соответствующие документы.
– Документы! – воскликнула она. – Какие люди поставят документы выше безопасности ребенка?
Нэш посмотрел на нее очень типичным для Ренфру взглядом.
– Принцесса, для правительства документы – все.
Она впилась в него взглядом и сердито сделала пару шагов по комнате.
– В таком случае я возьму сына и сбегу.
Он пожал плечами.
– Это только отсрочит неизбежное. Они найдут вас и вернут, а потом обвинят в нарушении закона и разлучат с сыном.
– Но я – англичанка! Я вернулась на родину, чтобы быть в безопасности!
Нэш выглядел опечаленным.
– К сожалению, принцесса, ваше подданство изменилось, как только вы вышли замуж. Вот почему…
– Нет! Я даже не собираюсь рассматривать ваше предложение! Это абсолютно смешно.
– Это не так, знаете ли, – вмешался Гэйб, – в нем есть большой смысл. И я – прекрасный кандидат.
Калли фыркнула.
– Да, это так, – поддержал его Нэш, – вы не смогли бы найти человека, более подходящего для этой цели, не теряя попусту время, которое сейчас очень важно. С такими семейными связями, как у Ренфру… Наш старший брат граф, как вы знаете, и мы можем устроить грандиозный скандал, если кто-то попытается отнять у вас вашего сына или разлучить вас с вашим мужем.