Несколько раз Калли поймала себя на мысли, что хотела бы, чтобы всё происходящее было настоящим. От такой мысли она даже топнула ногой.
Гэйб и Гарри были в ярости оттого, что граф перехватил инициативу и исполнял роль хозяина приёма.
– Типичное надменное высокомерие, – раздражённо говорил жених Нэшу. – Скажи ему, что мне не нужна его опека, и будь я проклят, если стану танцевать под его дудку.
– Это предложение мира, Гэбриэл, – попытался убедить его Нэш. – Извинение за то, что в прошлом он был не прав.
– Мне не нужно его…
– Это публичное заявление о поддержке твоей жены. Все присутствующие в церкви придут, чтобы встретиться с принцессой.
Гэйб закрыл рот и уставился на Нэша. Чёртов скользкий дипломат. Он высказал единственно верную мысль, которая могла остановить жениха и не дать ему публично выказать графу своё пренебрежение.
Гэбриэл взглянул на Гарри, но тот только пожал плечами.
– Выбора нет, Гэйб. И ты это знаешь. Тебя обошли с фланга и победили более мощным оружием, – Гарриповернулся к Нэшу и продолжил:
– Но это не значит, что я должен там присутствовать.
Гэйб крепко ухватил его за локоть.
– О нет, ты там будешь, чёрт тебя побери, Гарри. Если я должен подавить свою гордость, тебе тоже придётся это сделать.
Шаферрванулся, чтобы улизнуть, но встретившись взглядом с Гэйбом, вздохнул и смирился с судьбой.
К тому времени, как последние гости покинули Элверли-Хаус, было уже довольно поздно. Прислуга привела дом в надлежащий вид и благоразумно скрылась с глаз. Остались только друзья Гэйба, его братья и тётушка Мод. Чуть раньше мисс Тибторп и Итен увели мальчиков в дом тетушки Мод. Гэбриэл посмотрел на свою молодую жену. Она явно выглядела сонной. Он встал и предложил ей свою руку.
– Не пора ли нам уезжать, дорогая?
– Нет, Гэбриэл, – прервала его тётка. – Вы двое останетесь здесь. Этот дом в вашем распоряжении: слугам дали выходной на вечер, но они вернутся утром. Маркус предоставил дом в ваше распоряжение на неделю – но, на самом деле, вы можете оставаться тут так долго, как захотите.
– Что? – Гэйб огляделся, ища глазами графа. Кроме формального приветствия и чопорного «спасибо за поддержку моей жены», жених едва ли обменялся словом со своим старшим братом.
Нэш пояснил:
– Маркус уже уехал. Он такой же, каким был отец: ненавидит города, предпочитая оставаться в Элверли. Но прежде он распорядился, чтобы всё было готово к тому, чтобы вы здесь остановились. И я думаю, что это отличная идея. Считай, что вы двое отправились в свадебное путешествие.
– Что значит «считай»? – сказала тётя Мод. – Они и так в свадебном путешествии.
– Я имею в виду, вместо того, чтобы уезжать из города, – учтиво поправился Нэш. – Принцесса же не захочет расстаться с сыном.
– Нет, – подтвердила Калли. – Я не оставлю Ники одного.
– Вздор, вам необходимо несколько дней побыть наедине с мужем, – заявила тётя Мод. – Это отличный вариант. Вы совсем близко от сына, и со мной он в полной безопасности: за Ники постоянно присматривают мисс Тибторп и мистер Делани. Кроме того, ребёнку нет места в свадебном путешествии. Обычно дети появляются потом.
– Но…
Если тётка разошлась, её уже было не остановить.
– Я распорядилась отнести все вещи Калли к лестнице, ведущей наверх, в розовую спальню, и оставить там, наверху, на лестнице, мой дорогой. Весь дом заново отделали с тех пор, как ты был тут в последний раз, поэтому у тебя не должно возникнуть никаких неприятных воспоминаний, Гэбриэл. Твои вещи тоже здесь. Любезно прими это предложение, мальчик мой, и мы уедем, – она поднялась на ноги, поцеловала Гэйба в щёку, тепло обняла Калли и вышла из комнаты.
Ему пришлось оставить все свои возражения при себе. Больше всего Гэбриэл хотел остаться наедине со своей женой, с большой неохотой решившейся на свадьбу, и начать осуществлять наяву привлекательный план её соблазнения, но он видел по лицу Калли, что она чувствовала себя неуютно, оставаясь с ним наедине. Малейшая причина – и его жена вернётся в дом тёти Мод; в этой ситуации казалось маловероятным, что он её соблазнит. Просто Гэйбу казалось, что это не должно происходить в Элверли-Хаус, доме его одинокой юности.
И всё же он мог сделать так, чтобы воспоминания были более счастливыми…
Они с Калли прошли в парадный зал рука об руку и проводили своих доброжелателей. Гэбриэл крепко держал жену за руку. Он не был уверен, что она не побежит за уезжающими и не запрыгнет в карету. Калли снова дрожала.
Перед самым отъездом Нэш сказал Гэйбу:
– Я сообщу чиновникам, что принцесса теперь является английской подданной. Это сразу же застопорит всё дело. О, ещё этим вечером я сделал несколько намёков на то, что вы отбыли в Брайтон на медовый месяц и что малыш поехал с вами. Я подумал, что один-два ложных следа помогут избавиться от любых заинтересованных лиц, по крайней мере, до приёма, который планирует организовать тётя Мод.
Гэйб кивнул. Это была хорошая стратегия. Он протянул брату руку.
– Я хочу поблагодарить тебя за всё, что ты для меня сделал и делаешь. Ты замечательный человек, Нэш, и я должен извиниться перед тобой за…
– Чепуха, – Нэш пожал брату руку. – Во всём этом есть вина наших родителей, и теперь прошлое осталось позади. Жаль, что ты не даёшь Маркусу шанса…
– Не дави на меня, брат. Я постараюсь забыть старые обиды, но нужно подумать и о чувствах Гарри.
Нэш кивнул.
– Я знаю.
Гарри рано уехал из Элверли-Хаус. И Гэбриэл точно знал, почему. Это было место одного из самых больших унижений Гарри.
Но сейчас не время думать о прошлом. Гэйбу предстояло построить своё будущее с женщиной, которая абсолютно в нём не нуждалась.
Или думала, что не нуждается.
Калли вошла в розовую спальню. Это была прелестная просторная комната, выдержанная в оттенках кремового и розового. Над камином висело большое овальное зеркало. Атласные портьеры в тёмно-розовые и кремовые полоски обрамляли большие окна, а на полу лежали толстые персидские ковры. В камине горел огонь, а постель была приготовлена.
Новая одежда Калли была разобрана и висела в гардеробе, а остальные её вещи лежали в комоде.
Она присела на кровать, оказавшуюся восхитительно мягкой, с толстым матрасом, набитым перьями. Калли откинулась на постель и, услышав, как что-то хрустнуло, посмотрела вниз. На кровати лежал завёрнутый в ткань пакет. В записке просто значилось: «С любовью от Тибби».
Заинтригованная, Калли взяла свёрток в руки. Он был лёгким и податливым.
Она развязала ленточку и развернула подарок. Там было что-то из белого шёлка. Калли взяла это в руки, подняла, и глаза её расширились. Внутри свёртка оказалась ночная сорочка, но она не была похожа ни на одну из тех, что когда-либо надевала Калли. Сорочка была красивой, с изящной вышивкой на горловине, но такой тонкой и прозрачной, что ей даже можно было разглядеть свои пальцы сквозь ткань.
И Тибби подарила Калли эту вещь? Здравомыслящая, незамужняя Тибби? Калли не могла в это поверить.
Она улыбнулась и вновь завернула сорочку. Та была абсолютно непрактичной, но, тем не менее, это был чудесный подарок. И, должно быть, стоил Тибби целое состояние. Калли отложила свёрток и обнаружила, что зевает. Она так устала.
Над кроватью висел колокольчик на шнурке, за который Калли потянула и стала ждать. Прошло несколько минут, и она снова потянула за шнурок. Тишина.
Неожиданно Калли вспомнила фразу леди Госфорт о том, что всем слугам дали выходной вечер. Это же не означало на самом деле «всем», так ведь? Только не горничным!
Ей была необходима помощь служанки, чтобы снять свадебное платье. Оно было застёгнуто на спине на неимоверное количество крошечных перламутровых пуговиц, и хотя, в случае необходимости, Калли и могла справиться с ними, под платьем на ней был специально сшитый корсет, туго зашнурованный на спине. Она бы никогда не смогла снять его в одиночку.