– Мои вещи висят здесь, разве вы не заметили?
Нет, она не заметила.
– Но здесь и мои вещи, – отозвалась Калли.
– Наверное, именно поэтому в этой комнате два гардероба и два комода, – предположил Гэйб. Он опустился в низкое кресло и продолжил снимать свои башмаки и чулки.
– Вы имеете в виду, что мы оба будем тут спать?
– Совершенно верно, – Гэбриэл поднялся и застыл на месте.
– Нет, – заявила Калли, размышляя, чем он занимался. Гэйб внимательно смотрел не прямо на неё, а на что-то поверх её плеча.
Он улыбнулся.
– Просто прелестно, – приглушённым голосом сказал Гэбриэл.
Она взглянула через плечо, но всё, что Калли удалось увидеть, – это огонь в камине и зеркало. Затем она поняла. Зеркало! Он смог разглядеть её со спины в зеркале. В прозрачной ночной сорочке.
– Перестаньте!
– Не могу, – просто признался он.
Калли начала поворачиваться, но затем осознала, что, так или иначе, ему будет видно её в зеркале, поэтому она медленно отступила к кровати и с некоторыми трудностями проскользнула между покрывалами. Натянув их до подбородка, Калли приказала Гэйбу уйти.
– Не могу, – отозвался он. – Нам необходимо сделать наш брак законным.
– Он и так законный. Вы утверждали, что Нэш договорился по поводу разрешения.
– Да, с этой стороны всё официально и честно, но теперь нам нужно завершить начатое.
– Завершить? Но вы же говорили…
– Да? – насмешливо отозвался Гэйб, приподнимая бровь.
– Вы говорили, что это будет брак на бумаге. Стратегия. Эээ… шахматный ход.
Он приподнял обе брови.
– Вы хотите сыграть в шахматы? Сейчас?
– Вы знаете, что я имею в виду.
– Верно, – слегка дразнящее выражение во взгляде Гэбриэла постепенно исчезло. – Это то, каким, как я вас уверил, будет наш брак, но граф постарается испробовать все варианты, уверен в этом, а этот вопрос – единственная лазейка, которую он непременно проверит. Если я буду спать в другой комнате, а вас позже попросят присягнуть, что вы разделили со мной постель в первую брачную ночь, сможете ли вы убедительно солгать?
Калли закусила губу, понимая, что Гэйб прав. Она совсем не умела убедительно врать.
– Значит, мы должны сделать этот брак по-настоящему законным? – шёпотом произнесла она.
Гэбриэл вздохнул.
– Если вы этого не желаете, то нет. Если мы будем спать в одной кровати, тогда вы сможете сказать любому судье или правительственному чиновнику, который будет достаточно дерзок, чтобы задать подобный вопрос: «Да, мы спали вместе». А они уже сделают свои предположения.
Калли обдумала сказанное Гэйбом. С этим она могла справиться. Но им придётся делить постель. Калли сглотнула.
Единственным человеком, который когда-либо делил с ней постель, был её сын, и это началось только тогда, как они в спешке покинули Зиндарию. Руперт никогда не оставался с ней после своих ежемесячных супружеских визитов. Он предпочитал спать в своих собственных апартаментах.
Калли внимательно осмотрела кровать. Та была большой, достаточно большой, чтобы вместить двух человек.
– Ну хорошо, – неохотно сказала она. – Но только для того, чтобы обеспечить законность этому браку. И только если вы пообещаете мне, что не будете набрасываться на меня.
Гэбриэл удивлённо посмотрел на неё.
– Набрасываться? Я никогда не набрасываюсь ни на кого. Я достаточно искушён для этого, – он снял свою рубашку, а затем начал расстёгивать пуговицы бриджей на талии.
– Что вы делаете? – Калли чувствовала себя, как натянутая струна скрипки.
– Раздеваюсь. Я не сплю в штанах.
– На вас есть панталоны? – потребовала ответа она.
– Да.
– Тогда останьтесь в них, – приказала Калли. Она улеглась в постель и крепко зажмурила глаза. У неё получится, она справится с этим. Это же всего на несколько часов, не больше. Всего лишь сон, и ничего больше. И это поможет обеспечить Ники безопасность. Всё, что ей было необходимо сделать, – это защититься от своего мужа. Единственный способ осуществить это – держать его на расстоянии.
Калли было слышно, как Гэбриэл снимает бриджи. Она украдкой приоткрыла один глаз и увидела, как он расхаживает по комнате, задувая свечи и гася масляные лампы, и из одежды на нём, кроме пары светлых хлопковых панталон, ничего нет.
Гэйб наклонился и добавил немного угля в огонь. Свет от камина окрасил его мускулистое тело в оттенки бронзы, золота и чёрного дерева. Он был худой, крепкий и очень красивый.
Всё, что ей придётся сделать, – это держать Гэбриэла на расстоянии.
Кровать скрипнула, когда он улёгся в постель рядом с Калли.
Огонь в камине чуть слышно шипел. От языков пламени на потолке возникли танцующие тени. Калли лежала на спине, прямая как палка, с руками, сложенными на груди, и жалела, что на ней сейчас была не толстая розовая ночная рубашка из фланели, которую миссис Барроу одолжила ей в ту первую ночь их знакомства.
– Это была довольно милая свадьба, не правда ли? – спросил у Калли Гэйб, приглашая её к разговору.
– Да. Доброй ночи, – кратко ответила она. Ей не хотелось с ним разговаривать, только не тогда, когда они делят постель и в камине танцует огонь. Это было слишком интимно.
– Вы казались слегка расстроенной из-за количества присутствовавших во время венчания гостей.
– Да, я расстроилась. Но позже Нэш мне всё объяснил. Не знаю, почему никто не сделал этого раньше. Но сейчас не время для обсуждения таких вещей. Прошу вас, я бы хотела уснуть. Доброй ночи.
– Да, доброй ночи. И приятных снов, миссис Ренфру.
Калли мгновенно распахнула глаза. Миссис Ренфру. Никто так её не называл до этого момента. Во время свадебного завтрака все обращались к ней «Принцесса». Миссис Ренфру. Ей понравилось, как это звучит. Так просто. Обыденно. Мило.
Калли закрыла глаза и попыталась уснуть. Уснуть. У неё чуть не вырвался смешок. Она чувствовала себя так, словно лежала в клетке с тигром и пыталась вздремнуть.
Минуту спустя Гэбриэл произнёс:
– Я подумал, что мисс Тибторп выглядела необычайно милой в своём голубом платье, как вы считаете?
– Да. Да, вы правы, – Калли пришлось по душе его замечание. Это она уговорила Тибби выбрать голубой цвет, и тот, в самом деле, очень шёл подружке невесты. Калли лежала в постели, думая о Тибби.
– Знаете, прежде чем я снова её увидела – я имею в виду, до того как я вернулась в Англию – я полагала, что она уже немолодая. Но, когда мы встретились по прошествии девяти лет, я поняла, что Тибби, должно быть, была в том же возрасте тогда, когда учила меня, что и я сейчас. Я думала, что она была старой или, по меньшей мере, женщиной средних лет, однако ей теперь, должно быть, всего лишь лет тридцать пять.
Калли прервала себя на полуслове, осознав, что непринуждённо разговаривает с Гэйбом, хотя предполагалось, что она будет держать его на расстоянии, в физическом и метафорическом смысле.
– А теперь я собираюсь уснуть, – заявила Калли решительным голосом.
Она лежала, слушая дыхание Гэбриэла, тихие звуки пламени, отдалённый грохот, создаваемый какой-то каретой, шумно едущей по булыжной мостовой, лай собаки.
Гэйб изогнулся, чтобы устроиться поудобнее, и она почувствовала, как её кожи что-то коснулось.
– Уберите ваши руки! – воскликнула Калли.
– Почему? – его голос был ясным, мягким, провоцирующим, словно тёмно-красное вино.
– Не хочу, чтобы они везде блуждали, – ей было видно, что Гэйб лежит головой на подушке, повернув голову в её сторону, наблюдая за ней. В глазах его мерцали отблески огня в камине.
– Не беспокойтесь, – сказал он с улыбкой, которая заставила бы Калли растаять, если бы она не была так решительно настроена сопротивляться ему. – Мои руки могут блуждать… но они никогда не заблудятся.
Она сглотнула.