– Сколько же тебе было?
– Девятнадцать.
До сих пор Гэйб не мог забыть взгляд другого мальчишки, когда тот понял, что умирает, действительно умирает. Гэйб не пожелал бы испытать это никому, особенно Калли. Даже если она и ненавидела того человека.
Калли ничего не сказала, только обняла его сильнее. Наконец, помолчав, она произнесла:
– Трудно представить, что больше не о чем беспокоиться. Всё кончено.
– Да. – Не о чем беспокоиться? Гэйб был с ней не согласен.
– Ты знаешь, теперь я должна вернуться с Ники в Зиндарию.
Да, Гэйб это понял.
– И я попрошу Джима поехать с нами в качестве компаньона Ники, вроде его брата. Это так важно, что у моего сына появился друг, для которого он просто Ники, а не «принц». К тому же, Джиму нужна семья.
Гэйб кивнул.
– Я также собираюсь просить Тибби поехать со мной в качестве моего секретаря.
Гэйб продолжал молчать.
– И… и я думаю, что, возможно, Итен тоже приедет, хотя бы через некоторое время. В Зиндарии такие быстрые лошади… и, может быть, он и Тибби…
Гэйб покачал головой:
– Я в этом сомневаюсь.
Калли вздохнула, затем бросила на него взволнованный взгляд:
– Но больше всего я хочу знать… какие планы у тебя, Гэбриэл?
– Пока не знаю.
Гэйб не был уверен, о чём она думает. А он должен знать точно.
– Я думала, что вы с Гарри собираетесь осуществить ваш замысел по разведению лошадей, – сказала она.
– Для этого я Гарри не нужен. Это была его идея, его замысел. Его мечта. И Итена.
– А что с Грейндж? Это же твой дом. Люди там зависят от тебя.
Гэйб вновь покачал головой:
– Я восемь лет отсутствовал, и они прекрасно справлялись без меня. В любом случае, скорее всего, Гарри сам станет управлять поместьем, по крайней мере, пока не обзаведется собственным домом.
Затем добавил:
– Там я всегда чувствовал себя не в своей тарелке. Я не знал, чего хочу.
– А теперь знаешь?
– Да.
Гэйб ждал, что она спросит, что же это.
А Калли ждала продолжения, смотря на него с надеждой. Он же ничего не мог сказать. Сначала он должен понять, с чем столкнется.
Молчание затянулось.
Калли выскользнула из постели, обнажённая подбежала к комоду и вытащила свою красную шаль. Она завернулась в неё, едва прикрыв ею своё тело.
Гэйб сел в кровати.
– Что ты делаешь?
– Есть кое-что, что я должна тебе сказать, Гэбриэл, – произнесла она, – но всё не так просто. Не могу сделать это голой. Или когда я касаюсь тебя.
Она выглядела весьма соблазнительно, но Гэйб наблюдал за ней, ощущая, что его пробирает холодок страха. Жена смотрела ему прямо в глаза как женщина, находящаяся на грани принятия очень трудного решения. Похоже, она собирается дать ему отставку.
Видимо, Калли думает, что ей достаточно поблагодарить его за оказанные услуги и затем объявить о том, что они расстаются.
Гэйб понимал, что она имеет полное право распрощаться с ним. Она вышла за него замуж, чтобы защитить себя и сына, а он подвел её. И теперь, когда граф Антон мёртв, Гэйб в качестве подходящего мужа ей больше не нужен.
Он внимательно наблюдал за ней, вышагивающей в своей чёртовой красной шали, едва прикрывавшей её тело и открывавшей очаровательную попку всякий раз, когда она делала очередной шаг.
Вероятно, Калли станет скучать по нему, находясь одна в своей спальне, но к ней тут же выстроится очередь из мужчин, каждый из которых мечтал бы стать возлюбленным принцессы. Она слишком чувственна и так очевидно притягательна, что трудно предположить, будто они не станут бороться за её расположение.
Только через его труп.
Всё, что осталось у Гэйба, это юридические права мужа, и ей-богу, если придется прибегнуть к этому последнему средству, он так и сделает.
Калли беспокойно вышагивала взад-вперёд возле кровати, закусив губу и нахмурив брови, выводя его из себя и подводя к самому краю отчаяния.
Она порывисто развернулась и проговорила:
– Дело в том, Гэбриэл, что ты взял на себя обязательства перед свидетелями и перед Богом, и я считаю неправильным, что ты хочешь уклониться от их выполнения. Я знаю, у тебя в Англии семья, дом и друзья, очень хорошие друзья. Здесь сотни людей любят тебя, но…
Внезапно в Гэйбе вспыхнул лучик надежды. Она думает, она для него кто?
– Сотни?
– Не дразни меня, я очень серьёзна. Я знаю, здесь, в Англии, у тебя целый мир, полный людей, которым ты нужен, а в Зиндарии у тебя была бы только… – Калли запнулась.
– В Зиндарии у меня была бы?… – подтолкнул он её.
– Я.
– Ты?
Калли кивнула.
– Я не говорила тебе этого, но должна. Я собиралась сказать еще ночью, но…
– Я знаю, – прервал ее Гэйб с сожалением. Он подвел её.
– Да, но потом так много всего произошло, а после ты стал таким странным…
– Стал странным?
– Да, очень. Ты даже перестал разговаривать со мной, не смотрел в мою сторону, не дотрагивался до меня, это было ужасно, просто ужасно. А потом я никак не могла подобрать подходящего момента.
– А сейчас момент подходящий?
– Да, я должна сказать это именно сейчас, иначе буду сожалеть всю свою жизнь. Я… впрочем, это не важно, – Калли закрыла глаза и, наконец, произнесла: – Я люблю тебя, Гэбриэл Ренфру, я хочу тебя, мне необходимо, чтобы ты остался моим мужем, моим настоящим мужем, чтобы ты поехал со мной в Зиндарию, чтобы прожил со мной всю жизнь – до старости.
Повисла звенящая тишина. Гэбриэл чувствовал себя так, словно его ударило рухнувшим деревом. Если, конечно, упавшее на вас дерево может вызвать желание кричать от счастья, петь и танцевать.
Гэйб вскочил с кровати и бросился к ней. Он должен находиться рядом, совсем близко – так, чтобы чувствовать её запах, настолько близко, чтобы рассмотреть каждую ресничку, отбрасывающую тень на бледную атласную кожу щеки, но не настолько близко, чтобы дотронуться до неё. Стоит ему коснуться её, и он за себя не ручается, он будет не в состоянии что-либо произнести. А слова непременно должны быть сказаны.
– Почему ты говоришь всё это, закрыв глаза? – тихо спросил Гэйб.
– Потому что я трусиха.
Её глаза оставались закрытыми.
– Нет, ты не трусиха.
– Да, к сожалению. Я боюсь взглянуть на тебя, боюсь просить тебя. А вдруг ты скажешь «нет».
– Открой глаза.
Калли осторожно приоткрыла их и напряглась, ожидая ответа мужа.
Гэйб улыбнулся, как-то криво, и наконец произнес слова, которые так долго хранил в своём сердце:
– Я влюбился в тебя с первого взгляда, как только увидел, как ты стоишь на вершине утеса, мокрая, усталая, сердитая, напуганная и безумно красивая. Я всё больше влюблялся в тебя с каждым новым днём и не могу представить, что это может когда-нибудь закончиться.
У Калли на глазах выступили слёзы.
– О, Гэбриэл, неужели это правда?
– Конечно, именно ты – любовь всей моей жизни, – Гэйб обхватил лицо Калли руками, – у меня в Англии есть дом, семья, друзья и состояние, это всё так, но единственное, чего я хочу, находится прямо здесь – у меня в руках. Ты для меня всё. Ты – мой дом, моя семья, смысл моей жизни, моё сердце.
И он крепко поцеловал её.
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.