Он кивнул и показал мне на карте гору рядом с точкой города.
— Это здесь? Зеленая Гора?
У того, кто давал это название, явно не хватало воображения.
— Я не знаю. Я была на ней, но вниз не смотрела.
Он послал Диану, чтобы она принесла подробную карту города. До ее возвращения мы сидели с Гари и смотрели друг на друга — слышно было только, как он притопывает ногой под столом. Когда она пришла, Гари дал мне ручку и попросил прорисовать маршрут, которым я ехала. Я изо всех сил старалась изобразить свой путь.
— Вы могли бы показать нам дорогу?
— Я ни за что не вернусь туда. — Ключи от фургона по-прежнему были у меня в руке, и теперь я толкнула их Гари через стол. — Фургон стоит на другой стороне улицы.
Он дал ключи Диане и послал ее на улицу. Она, должно быть, передала их кому-то еще, потому что через несколько секунд уже вернулась. В голове крутилась одна мысль: если я нахожусь от мамы всего в четырех часах пути, она могла бы уже выехать ко мне и тогда попала бы в Порт-Норсфилд еще до ночи.
— Почему моя мама будет добираться сюда так долго?
— Ваш отчим сегодня ночью работает, и до утра они выехать не смогут.
Гари просто констатировал это как факт, и я восприняла это тоже как факт, но мне было непонятно, почему она не могла сесть за руль сама. Не говоря уже о том, что когда это Уэйн работал по ночам? У него вообще работа появлялась довольно редко. Я предполагала, что это Гари сказал им, чтобы они приехали сюда не раньше, чем на следующий день, чтобы он мог спокойно допросить меня без них.
Гари извинился и на несколько минут оставил меня в комнате с Дианой. Я уставилась в стену у нее над головой.
— Ваша мама скоро будет здесь. Она очень обрадовалась, когда услышала, что вас нашли, — она очень скучала по вас.
Никто меня не находил, я сама нашлась.
Вернувшись, Гари сказал, что послал несколько человек найти эту хижину: один из местных копов охотился в тех местах и сказал, что, похоже, знает, где это может быть. Я до сих пор не сказала им о том, что убила Выродка, и о своем ребенке, и от одной мысли обо всех вопросах, которые могут у них возникнуть, голова моя начала раскалываться. Мне необходимо было остаться одной. Мне необходимо было куда-то уйти от всех этих людей.
— Я не хочу больше отвечать ни на какие вопросы.
Похоже было, что Гари хотел надавить на меня, но Диана сказала:
— Предлагаю всем сегодня хорошенько выспаться, а завтра с утра собраться и продолжить. Подойдет вам такой вариант, Энни?
— Конечно, как скажете.
Они заказали для меня номер в мотеле, а сами поселились в комнатах по обе стороны от моей. Диана спросила, может, я хочу, чтобы она побыла со мной, но я это быстро пресекла — мне не хватало еще ночных девичьих посиделок. Она также поинтересовалась, что я хотела бы поесть, но желудок мой был завязан в тугой узел, и мне удалось вежливо отказаться от еды. Телевизор мне включать не хотелось, а телефона в комнате не было, так что я просто легла на кровать и смотрела в потолок, пока не стемнело, а потом выключила свет. Уже засыпая, я вдруг почувствовала, как темнота вокруг начинает давить на меня, а потом я что-то услышала. Скрипнула дверь или это окно открывается? Я вскочила с постели и включила весь свет. Там ничего не было. Я схватила плоскую гостиничную подушку, одеяло, свой рюкзак и забралась в шкаф, где и забылась беспокойным урывочным сном, пока уже утром не услышала, как по коридору катит свою тележку горничная.
Через несколько минут ко мне в комнату постучалась Диана, — глаза горят, волосы завязаны в пушистый конский хвост, — которая принесла мне кофе и кекс. Пока я ковыряла этот кекс, она сидела на краю кровати и говорила, но слишком громко, так что у меня разболелась голова. Мне не хотелось принимать душ, пока она находится у меня в номере, поэтому я просто плеснула в лицо немного воды и буквально пару раз прошлась расческой по волосам.
Она привезла меня в полицейский участок, в маленькую комнату для допросов с бетонными стенами, где уже сидел Гари с целым подносом кофе в чашечках из пенопласта. Пока мы с Дианой усаживались, молодая и красивая девушка-коп принесла несколько больших блокнотов и отдала их Гари, краснея и украдкой поглядывая на него. Он мельком взглянул на нее и поблагодарил, после чего сосредоточился на мне. Когда она выходила из комнаты, лицо ее пылало разочарованием и обидой. На нем был уже другой хороший костюм, темно-синий в узенькую серебристую полоску, и серо-голубая рубашка, которая выгодно подчеркивала его волосы с седыми прядями. Думаю, для этого он ее и надевал.
Поймав мой взгляд, брошенный в сторону зеркала, Гари сказал: