Вернувшись в гостиницу, я сказала портье, что выходила на утреннюю пробежку и случайно оставила ключ-карту в номере. Портье поднялся со мной, открыл дверь и подождал, пока я якобы искала ключ, а на самом деле незваных гостей. Как только служащий ушел, я собрала вещи, вызвала такси до аэропорта и уже оттуда позвонила Джереми.
К этому времени в голове у меня была сплошная каша. Пока меня заботило лишь спасение собственной шкуры, времени на осмысление увиденного и услышанного не оставалось. А теперь его оказалось более чем достаточно, и мозг заработал на всю катушку. Ведьмы, заклятия, демоны-телепортеры, типы в военной форме, дротики с транквилизаторами, похищения… А ведь раньше, в старые добрые времена, меня беспокоили разве что взбесившиеся дворняжки. Куда они подевались, эти времена? Как поступать с оборотнями, мне известно. Но это? Что мне делать со всем этим?
Я выпалила Джереми всю историю за раз, одним — не очень связным — потоком слов, радуясь, что удалось найти уединенную телефонную будку, где за мной точно не будет никакой слежки. Джереми слушал, пока я полностью не выговорилась, потом выждал еще немного — на случай, если мне все-таки было что добавить — и подытожил:
— Новости, прямо скажем, так себе.
Эти слова вызвали у меня приступ смеха: напряжение схлынуло с шеи и плеч, и впервые за последние сутки я по-настоящему расслабилась. Джереми в своем стиле — настоящий мастер в деле недооценки. Скажи я ему, что в России ненароком запустили ракету с ядерной боеголовкой, и сейчас она мчится на Нью-Йорк, он бы ответил тем же невозмутимым тоном.
— Да, вот что, — уточнила я, — я не пьяная, и никаких наркотиков не принимала.
Он усмехнулся:
— Верю. Где ты сейчас?
— В аэропорту.
— Хорошо. В Сиракьюс лететь не надо. Возьми билет до Буффало. Пока будешь ждать рейса, гляди по сторонам — нет ли излишне любопытных. Я встречу тебя в аэропорту.
Самолет пошел на посадку. К этому времени я совсем успокоилась, но чувствовала себя довольно глупо. Из-за моей дурацкой паники Джереми пришлось ехать на машине до самого Буффало, а это три часа за рулем. Тому, что я видела прошлой ночью, должно найтись естественное (а не сверхъестественное), логическое объяснение. В чем оно заключалось, я пока понятия не имела, и все же его не могло не быть.
Едва поток пассажиров вынес меня в зал ожидания, я принялась высматривать в толпе Джереми — и тут же нашла его. Он, может, и не гигант какой-нибудь, но все же благодаря своим шести футам двум дюймам возвышается над большинством людей как раз настолько, чтобы еще издалека становилась заметна чернота его глаз, бровей и челки. Челка у него всегда чуть длиннее, чем надо бы. Когда он в последний раз милостиво разрешил мне исполнить роль парикмахера, я обнаружила у него несколько седых прядей. Удивительного в этом мало, поскольку ему тогда было пятьдесят два года. Оборотни стареют медленно — выглядел Джереми лет на тридцать пять, — и седине давно бы уже пора появиться, но я все равно без конца подтрунивала над ним. В случае с Джереми каждый недостаток, к которому можно придраться, — на вес золота, потому что недостатков у него и так кот наплакал.
Увидев меня, он улыбнулся одними уголками рта и кивнул, однако не сдвинулся с места. Да, Джереми как он есть…
— Ну давай, — заговорила я, остановившись перед ним. — Скажи, что я напрасно паниковала.
Он подхватил мою сумку.
— Разумеется, нет. Так куда правильней, чем закрывать на все глаза — и не ставить меня в известность относительно тех женщин.
— Прости.
Он отмахнулся от извинений.
— Сейчас у нас все под контролем. Отсюда поедем сразу в Вермонт, сумки я уже собрал. Пока не выясним, насколько серьезна угроза, в Стоунхэйвен лучше не возвращаться.
— Так мы все-таки едем на это собрание?
— У нас нет иного выбора. Похоже, только эти ведьм… эти женщины смогут ответить на наши вопросы.
— Значит, мы просто добудем информацию, а якшаться с ними не будем?
Джереми хмыкнул:
— Какое облегчение в голосе. Не беспокойся, Елена. Стая не нуждается в помощи посторонних.
— Я звонила Клею из аэропорта, но его не было дома. Тогда я оставила ему сообщение на автоответчике, сказала, что нужно поговорить. Может, попробовать еще раз?
— Он получил твое сообщение и тут же перезвонил мне. Я рассказал, что произошло. Думаю, лучше ему не ехать на эту встречу. Почему-то очень сомневаюсь, что он сумеет вести себя прилично.
— Да уж. Ворвется, как ураган, ответов требовать станет. А если не получит их сразу же, пригрозит вышвырнуть кого-нибудь в окно. И это еще приличное поведение.
— Именно. А я представляю наше появление несколько иначе. В общем, я убедил его, что опасность не так уж велика, и мы с тобой сами справимся. Буду держать его в курсе. Если вдруг обстоятельства изменятся, он может к нам присоединиться.
— А как насчет Ника и Антонио? Они вернутся из Европы только через две недели.
— Через три, — поправил Джереми. — Я связался с Тонио и велел ему быть начеку. Если понадобится, мы им позвоним. В противном случае — даже если угроза действительно серьезная — лучшего места, чем Европа, для них сейчас не найти. Там они в безопасности.
— Значит, только мы вдвоем…
Снова усмешка:
— Уж мы-то сумеем остаться в живых.
Ночь мы провели в коттедже, который Джереми временно снял в Вермонте. Хотя сезон был в разгаре, ему как-то удалось отыскать дом, от которого предыдущие арендаторы в последнюю минуту отказались. Мало того, что коттедж находился в уединенном уголке штата, посреди леса, так он и по уровню комфорта оказался недалек от идеала: деревянный домик в швейцарском стиле, расположен рядом с озером и вдали от излюбленных туристами мест. Я бы сочла, что нам крупно повезло, если посчастливилось бы снять комнату в каком-нибудь паршивом придорожном мотеле. Если предупредить Джереми заранее, он и рай земной отыщет.
Встреча должна была состояться в городке Спарта, штат Вермонт, в воскресенье. С дороги Джереми позвонил Рут на сотовый и сказал, что мы подъедем в понедельник. В действительности опаздывать мы не собирались, но Джереми пришел к выводу, что небольшая тактическая хитрость придется кстати. Если нас хотят заманить в ловушку, то мы застанем врагов врасплох, явившись не по графику.
События Питсбурга уже отходили в прошлое, и ко мне вернулся былой скепсис. Что же я на самом деле видела ночью? Да ничего такого, что не сумела бы провернуть шайка профессиональных иллюзионистов. Защитные заклинания, демоны-телепортеры? При дневном свете все это казалось бредом. Воспаленное воображение плюс темное время суток — и результат ясен. А вот сейчас мы и вправду могли попасть в западню — очень хитрую, но подстроенную исключительно человеческими руками. В лучшем случае придется иметь дело с людьми, которые весьма серьезно заблуждаются.
Следующим утром мы мчали по шоссе, спускавшемуся к Спарте. Городок уютно устроился в горной долине. К одному из склонов прилепилась одинокая белая церковь, шпиль которой скрывало то ли облачко, то ли туман. Деревянные домики всех цветов радуги утопали в пышной августовской зелени. На немногочисленных участках, отвоеванных у природы, паслись черно-белые коровы. Тут и там виднелись красные амбары, вокруг озера в южной части долины сгрудились розовые коттеджи. Более живописной картины и представить, нельзя… но так казалось только издали. Чем ближе мы подъезжали, тем очевидней становились признаки упадка. Яркие домики давно пора было заново перекрасить или обшить современными материалами. Фундаменты под амбарами буквально рассыпались и едва выдерживали вес построек. Металлические ограды сплошь покрывала ржавчина, деревянные столбы подъела гниль, и коровы свободно переходили с одного поля на другое. Коттеджи у озера казались такими маленькими, что в них и двуспальная кровать с трудом поместилась бы, не говоря уж о ванной комнате. На окраине был установлен щит, извещавший автомобилистов о том, что они въезжают в Спарту, население 600 человек. Однако на кладбище через дорогу народу лежало побольше. Городок умирал. Главный источник дохода здесь составлял туризм в единственной его форме: за городской окраиной раскинулся огромный кемпинг, битком набитый трейлерами и автофургонами. Палаток я что-то не заметила.