И в тот момент, когда ее тело уже готово было забиться на пике сладострастия — все кончилось!
Он ее отпустил!
Просто взял — и отпустил!
А теперь стоит и смотрит на нее, точно ждет, что она сделает дальше.
Будет просить продолжения?
Почему-то именно эта мысль пришла в голову первой, как только Инга смогла адекватно соображать. От физической неудовлетворенности внизу живота появилась неприятная тянущая боль. Но хуже всего были чувства, охватившие Ингу: смесь непонимания, унижения и душевной пустоты.
Этот тарианец своими действиями показал ей, что она для него просто вещь. Может быть, очень ценная, но все-таки вещь. Он будет обращаться с ней так, как посчитает нужным, а она даже не сможет сопротивляться.
— З-зачем? — прохрипела она искусанными губами. Ее непонимающий взгляд метался по защитному экрану амона, пытаясь отыскать в ней хоть проблеск эмоций.
— Если бы я захотел, я взял бы тебя прямо здесь и сейчас, — сквозь шум в ушах и биение сердца Инга услышала бесстрастный голос адмирала.
Будто это и не он вовсе только что прижимал ее к стене и хрипло шептал ей на ухо…
Протянув руку, Аллард ухватил девушку двумя пальцами за подбородок и заставил запрокинуть голову вверх. Инга почувствовала его взгляд — холодное лезвие скальпеля — который пытливо ощупал ее раскрасневшееся лицо.
— Ты не можешь сопротивляться мне, как бы тебе ни хотелось. Я владею не только твоим телом, но и твоими желаниями. — Его палец осторожно погладил ее по распухшим губам, вызвав короткий вздох. — В моем мире женщины учатся послушанию с детства. У каждой из них есть свои права и обязанности, и свое место рядом с мужчиной. Твоя обязанность — подчиняться. Твое место — по левую руку от меня. Но своим сопротивлением ты подрываешь мой авторитет. Это недопустимо.
— А что же насчет моих прав? Что мне позволено, о великий и ужасный? — Инга открыто съязвила, но Аллард сознательно проигнорировал этот выпад.
— О твоих правах поговорим позже, когда ты научишься подчиняться.
С каждым новым словом глаза Инги расширялись все больше и больше. Картинка понемногу начинала складываться в ее голове, но было еще слишком много отсутствующих частей, чтобы можно было понять весь масштаб той задницы, в которую ее занесло. Еще никогда она не чувствовала себя настолько униженной. Этот ублюдок довел ее почти до оргазма, заставил его хотеть, подчинил себе ее тело, а потом бросил, как кучку мусора!
Ну да, она же бесправный клон. Как можно об этом забыть? А ее мгновенная возбудимость — всего лишь последствие модификаций, учиненных этими серыми сволочами!
— В твоем обществе женщин не учат послушанию, — продолжал Аллард, задумчиво поглаживая ее губы, — поэтому твоим воспитанием придется заняться мне. То, что я сделал сегодня — твое наказание. А теперь будь умницей и не доставляй мне хлопот. Надень хатсан, который я для тебя приготовил, и схети. Это традиционная одежда ливарри. В ней ты должна быть готова принять меня в любую минуту. И еще, — добавил после небольшой паузы. — Команде запрещено с тобой разговаривать. С этой минуты любого, кто увидит тебя без схети, или коснется твоей голой кожи — ждет смертная казнь. Не провоцируй экипаж, иначе мне снова придется тебя наказать.
Наказать? Так это было всего лишь наказание?
Онемевшая Инга, не веря своим глазам, смотрела, как он, развернувшись к ней спиной, направился к ближайшей стене. Вот так просто, абсолютно невозмутимо, ни разу не оглянувшись на нее. И это в то время, когда она буквально кипит от ярости!
Неужели у нее нет ничего, чем она могла бы пробить этот бездушный панцирь? Или этот Аллард действительно робот?
Поднявшись на дрожащих ногах, Инга протянула руку к столу и зажала в ладони вазочку. Та была довольно увесистой, несмотря на скромный размер. Один взмах руки — и ваза полетела прямехонько в спину амона. Инга схватила шкатулку, чтобы сделать с ней то же самое.
Это было не нападение. Это был жест отчаяния. Жалкая попытка протеста.
Но даже она закончилась неудачно.
Не долетев до цели, ваза замерла в воздухе, будто воткнулась во что-то невидимое.
Инга похолодела, увидев, что тарианец тоже остановился. Очень медленно, не торопясь, он развернулся к ней. И в этот момент Инге почудилось, будто она видит его стальные глаза с легким прищуром, скрытые за темной завесой.
Взгляд амона пригвоздил девушку к полу, а в следующий момент мужчина предупреждающе покачал указательным пальцем. Так стыдят маленьких детей, но Инге от этого, в общем-то, безобидного жеста стало по-настоящему жутко. Голова на мгновение закружилась, на коже выступил липкий пот, а рука, только что сжимавшая шкатулку, онемела и повисла бессильной плетью. Шкатулка с противным стуком упала на пол, рядом с ногами.